Книга, обнажающая Токио с неприглядной стороны: наркотики, насилие, татуировки - неожиданно стала бестселлером

Только когда Соко Тендо снимает свою олимпийку, понимаешь, почему она даже в зной предпочитает наглухо застегнутую одежду с длинным рукавом. С виду эта женщина ничем не отличается от множества других японок в возрасте около тридцати лет, которых можно встретить на улицах Токио. Волосы у нее окрашены в темно-каштановый оттенок, предпочитаемый многими женщинами ее возраста в Японии; здороваясь, она изящно кланяется, голос звучит высоко - так обычно принято у японцев, когда они общаются с малознакомыми людьми.

Но когда она совлекает свой защитный кокон, обнажаются тонкие, как тростинки, руки, с запястий до самых плеч покрытые татуировками. Татуировка перетекает на ее грудь и спину. Композиционный центр - на левом плече. Это фигура куртизанки эпохи Муромати: бюст обнажен, в зубах - кинжал.

Это изображение вполне соответствует бунтарскому характеру Тендо. Оно - самый очевидный признак происхождения этой молодой женщины из того слоя японского общества, само существование которого возмущает большинство ее соотечественников. Тендо - дочь криминального авторитета "якудзы" (японской мафии).

История ее жизни "Луна якудзы: воспоминания дочери гангстера", опубликованная в мае этого года в Великобритании, в 2004 году неожиданно стала в Японии бестселлером. Книга пролила свет на сумрачную, плохо понимаемую посторонними сторону жизни современной Японии. Теперь, с изданием английского перевода, рассказ о счастливом детстве, которое вскоре превратилось в настоящий ад: преступления, наркомания, череда романов с мужчинами-садистами - должен заинтересовать еще более широкую аудиторию.

"Я ненавидела своего отца за то, как он себя вел, - рассказала Тендо в интервью Guardian в токийском офисе издательства Kodansha International, которое выпустило ее книгу. - Но потом я стала такой же, как он. Я нюхала клей, я совершала преступления (за правонарушения ее на восемь месяцев заключили в исправительную колонию). Я вела себя совершенно так, как молодые члены якудзы: я затевала драки, мне было плевать на чувства других людей".

Недавно, спустя несколько лет относительного затишья, якудза снова привлекла к себе внимание широких масс в Японии. Два года назад к власти в крупнейшей в стране преступной группировке "Ямагучи-гуми" официально пришел новый "крестный отец". После этого начался отстрел могущественных бандитов, а в апреле текущего года погиб - опять же от пуль - Итте Ито, прогрессивно настроенный мэр Нагасаки.

Но, хотя о мужчинах, входящих в братство якудзы, написано много - спиртное, деньги, женщины, насилие - гораздо меньше известно об их женах, дочерях и любовницах. Тендо побывала во всех этих трех ипостасях.

Своему статусу дочери гангстера она обязана своим трудным отрочеством: в школе ее травили, ей приходилось в наркотическом дурмане заниматься сексом с людьми, с которыми ее отец был вынужден таким образом расплачиваться. В подростковом возрасте ее неоднократно насиловали мужчины, которые давали ей наркотики, а потом бросали ее, избитую и окровавленную, в номерах сомнительных отелей. Лишь благодаря макияжу на ее лице незаметны рубцы от пластической операции, которую пришлось сделать после особенно жестокого избиения. Ее брак с человеком, который тоже был связан с гангстерами, продлился недолго, хотя она по-прежнему отзывается о своем муже как о "серьезном человеке с добрыми намерениями", который хорошо с ней обращался.

Последний раз Тендо принимала наркотики в 19 лет, когда чуть не умерла от последствий очередного избиения в номере мотеля. "У меня из головы не выходила мысль: "Не хочу умирать в таком месте". Я провела там час, а потом каким-то образом доползла до дома. Я осознала: пора остановиться", - рассказывает она.

В Токио Тендо быстро сделала карьеру как хостесса. Когда ей было около 22, она решила сделать на своем теле выше пояса татуировки в стиле якудзы. Именно это решение ознаменовало для нее конец эмоциональной и материальной зависимости от преступников и начало новой жизни: за истекший период она стала писательницей, а теперь и матерью.

Распространенные представления о семьях якудзы - дескать, они купаются в роскоши и верны главам семьи до мозга костей - мало похожи на трудное детство Тендо, омраченное бедностью и предательством. Она ненавидит гангстеров отчасти из-за того, как гнусно поступили деловые партнеры с ее отцом, когда для того наступили трудные времена.

"Когда его бизнес прогорел и сам он заболел, они дали ему денег "из сочувствия", но фактически они кинули его на произвол судьбы, - говорит Тендо. - В больнице его навещали только настоящие друзья".

Когда мы встретились, Тендо спешила сдать в срок свою вторую книгу. По ее словам, это более светлый по настроению рассказ о жизни матери-одиночки. Об отце своей полуторагодовалой дочери она предпочитает не распространяться - говорит лишь, что по профессии он фотограф и что они остаются друзьями.

Тендо думает, что она не исключение из правила и что у многих других детей членов якудзы тоже было тяжелое детство. "С виду японское общество выглядит очень спокойным, но под этой тишью да гладью бушуют бури, - говорит она. - Дискриминация очень жесткая".

Тендо не стыдится своих татуировок, но знает: даже на маленький участок татуированной кожи под задравшейся манжетой блузки люди смотрят с отвращением: "Музыканты и художники могут демонстрировать свои татуировки - и ничего, но такие преступницы, как я, всеми силами стараются их спрятать".

Хотя писательский труд доставляет ей удовольствие, Тендо говорит, что ее борьба за статус нормального человека в столь консервативном обществе далеко не закончена. "Есть большая разница между тем, воспитываешь ли ты ребенка одна после развода или потому, что решила сознательно стать матерью-одиночкой", - поясняет она. Но Тендо уверена, что ничего не стала бы менять в своем прошлом, даже если бы у нее была такая возможность. "Мне тяжело пришлось из-за того, что мой отец был гангстер, но, оглядываясь назад, я понимаю, что не хочу другой жизни. Я горжусь тем, что мой отец был членом якудзы. Я знаю, что в его мире нет достойного места для женщин. Но во мне гены моего отца".