Время раздумий прошло. Наступает время формирования новой российско-германской политики. После ухода Ельцина и назначения на пост и.о. президента России Владимира Путина социал-демократическое правительство Германии заняло выжидательную позицию, выступая при этом против принятия санкций в отношении России, несмотря на происходящее в Чечне. Со вчерашнего дня Владимир Путин больше не является президентом по чьей-то милости, теперь он - законно избранный президент России. Теперь он должен объяснить, что значат в действительности его заявления о ?либеральной экономической политике? и ?диктатуре закона?.

Однако Берлин не должен ждать до тех пор, пока Путин предложит свою программу. Канцлер провозгласил курс на прагматичную внешнюю политику. Теперь он должен сформулировать собственные намерения, а затем предложить свою помощь или отказать в ее предоставлении - в зависимости оттого, будет ли Путин отвечать возложенным на него надеждам. Речь, главным образом, идет о четырех пунктах. Во-первых, об окончании чеченской войны. Во-вторых, о продолжении демократических реформ. В-третьих, о преобразованиях в экономической сфере и налоговой реформе, которые обеспечат гарантии западным инвестициям, и приоритетах правового государства. В четвертых, наконец, Путин может превратить Россию в надежного партнера Запада, в страну, которая возьмет на себя часть ответственности за процесс разоружения и формирование мировой политики, вместо того, чтобы только блокировать решения совета безопасности ООН.

Все четыре желания Запада соответствуют и интересам России. Однако вовсе необязательно, что Путин выполнит их. Он, конечно, вполне дееспособен - какое облегчение для Запада, что ?атомный чемоданчик? теперь находится в руках у человека, который знает, где именно он находится, и хорошо помнит, что именно он сказал на последней встрече в верхах. Однако это автоматически не делает из него конструктивного партнера. Все предыдущее поведение Путина, изображающего сильного человека в сильном государстве, его близость к военным позволяют предположить, что в будущем оно будет еще более жестким. Политическое решение конфликта в Чечне чуждо российскому менталитету. Сила рассматривается как средство, с помощью которого можно добиться успеха, миром называется кладбищенская тишина. Предложения посредничества и помощи вызывают подозрения, что Запад интересует только кавказская нефть и газ.

В области демократизации тоже не следует ожидать значительного прогресса. Сегодня Россия абсолютно другое государство по сравнению с Советским Союзом: кандидаты в президенты должны декларировать свое имущество, осуществляется свободный процесс выборов. Это так, этот механизм работает. Однако единственной альтернативой Путину были не демократы, а коммунисты, и гражданское общество сегодня слабее, чем оно было в 1994-95 гг: тогда правозащитники и солдатские матери вынудили вывести войска из Чечни. У Путина достаточно полномочий, и он воспользуется ими. Парламентского контроля можно ожидать лишь в очень ограниченном масштабе. Существующая система его не предусматривает. Кроме того, после выборов в Думу Путин продемонстрировал, как он умеет манипулировать партиями. Если Путин направит свою силу на то, что бы создать надежный инвестиционный климат, если он проявит себя борцом против мафии, а не ?крестным отцом?, если ?диктатура закона? будет означать конец системы продажной исполнительной и судебной власти, тогда повсюду в стране будут созданы благоприятные условия для бизнеса. Основанный на сотрудничестве экономический рост в перспективе откроет большие возможности для других отраслей.

Эта ситуация требует соответствующей реакции. В течение многих месяцев Москва нарушает права человека в Чечне, так что возможность приостановки членства России в Совете Европы - мера уже устаревшая. Однако проведение экономических реформ может способствовать получению кредитов МВФ. Уже снова слышны голоса кредиторов, что с Москвой нужно считаться, мира и стабильности можно добиться только общими усилиями. Это все правильно, однако правильнее было бы сказать так: зависимость России от Запада значительно выше, без иностранных инвестиций и ноу-хау у нее нет будущего. А значит, не будет и никакого прагматичного интереса.