"В декабре 1949 года Мао Цзэдун отправился в Москву, совершив свой первый зарубежный визит", - пишет преподаватель филиала Ноттингемского университета в Ниньбо и специалист по советско-китайским отношениям Сергей Радченко в статье для Foreign Policy.

За три месяца до этого Мао объявил о создании Китайской Народной Республики, пишет автор статьи. "Зарождающееся государство еще не сформировалось, и Мао считал важным гарантировать, что новый Китай окажется на правильной стороне истории - коммунистической. Для этого Мао были нужны благословение Сталина и советская помощь", - отмечает он.

В те времена Китай лежал в руинах: там почти не было промышленности и инфраструктуры, науки и технологий; не было военно-морского флота и военно-воздушных сил, но царили невероятная нищета и свирепствовали болезни. У России была современная промышленность, атомное оружие и амбиции супердержавы, приводит исторический контекст поездки Мао Сергей Радченко.

"Мао хотел заключить союзнический договор, который бы позволил Китаю обрести "лицо" на международной арене, но также давал гарантии безопасности против США, экономическую помощь для восстановления и модернизации разрушенной китайской экономики и военную помощь для "освобождения" Тайваня", - пишет историк.

По словам переводчика Мао, тот сказал Сталину, что он хочет того, что "радовало бы глаз и при этом было вкусно", отмечает Радченко.

"Сталин уклонялся от ответа. Он опасался, что более тесные отношения с Мао могут угрожать послевоенным приобретениям Москвы на Ближнем Востоке и, вполне возможно, привести к американской интервенции", - пишет он.

"В конце концов, Сталин пошел на уступки и подписал договор, хотя и с секретными... пунктами, которые гарантировали советские интересы в Маньчжурии. Годы спустя Мао жаловался на то, что в Москве его заставили есть "горькие плоды", - говорится у статье.

"Несмотря на неприятное послевкусие у Мао, подписанное советско-китайское соглашение положило начало переносу технологий и экономической и военной помощи СССР Китаю в беспрецедентном масштабе", - отмечает автор статьи.

Отголоски этой исторической встречи слышны и сегодня: подобно Мао, новый лидер Китая Си Цзиньпин также избрал Россию в качестве страны, куда он нанес свой первый визит, хотя и при совершенно других обстоятельствах, рассуждает историк.

"ВВП Китая легко затмевает российский, страна является мастерской мира, а ее инфраструктура заставляет Россию выглядеть страной третьего мира", - говорится в публикации. Это Си теперь позволяет Путину обрести "лицо", похвалив экономический прогресс России, русскую литературу и самого Путина, с которым, по его словам, у него есть общие черты характера, утверждает Радченко.

И на этот раз Путин хочет получить что-то "вкусное" в результате этого визита. Среди 35 соглашений, подписанных в Москве, есть сделки на поставку российской нефти, газа и электроэнергии в Китай, отмечает автор.

"Последняя партия документов, опубликованных Международным научным центром Вудро Вильсона в Вашингтоне, освещает две унаследованные черты той эпохи, которые продолжают довлеть над российско-китайскими отношениями: неприятие доминирования одной стороны над другой и всеобъемлющее присутствие третьего игрока - США", - полагает Сергей Радченко.

Тем не менее, отношения между Китаем и Россией ближе, чем они когда-либо были с середины 1950-х годов. Две страны координируют свои действия по ключевым международным вопросам, таким как Сирия, Иран и Северная Корея, и тесно сотрудничают в рамках ШОС, отмечает эксперт.

Было бы ошибкой не увидеть идеологический элемент, который сохраняется в теперешних отношениях между Пекином и Москвой, предупреждает автор статьи. Так же, как и в 1950-х годах, в их основе лежит желание увеличить свое влияние в мире за счет Америки, считает он.

Сегодня проблема российско-китайских отношений состоит в сохраняющемся неравенстве между партнерами. Заинтересованность Китая в российских технологиях значительно уменьшилась, и Пекин теперь диктует торговые условия. Но уважение, выказываемое Китаем по отношению к России по таким важным пунктам, как многополярность, придает стратегическому партнерству двух стран большую степень согласованности, говорится в статье.

"Безусловно, учитывая все более уверенное участие Пекина в международных отношениях, (...) даже Путину будет все труднее совместить собственные глобальные амбиции с амбициями своего китайского коллеги. Как и Мао в свое время, Путин еще может почувствовать вкус горьких плодов присоединения к одной из сторон", - заключает автор статьи.