Пожалуй, в самый горький день своей жизни Жозе Мануэль Дурао Баррозу утешает себя, вспоминая бурные аплодисменты почти всего Европарламента в момент, когда он решил сдаться и попросил дополнительного времени, чтобы, как он выразился, "наладить" свою Еврокомиссию. Он сказал, что изменит то, что необходимо и достаточно, после чего вновь предстанет перед парламентом. Когда это произойдет? На этот вопрос он пока не может дать ответа. Преемник Романо Проди сталкивается с совершенно новой ситуацией. Ему необходимо возобновить консультации с правительствами, заменить некоторых комиссаров, начиная с Буттильоне, после чего вновь предстать на суд Европарламента.

- Господин Баррозу, еще в июле вы были полны уверенности, а теперь отступаете. Вы не считаете, что это ваше личное поражение как политика?

- Я так не думаю. В зале я сказал, что мне нужно больше времени, потому что мне не нужен кризис органов власти. Жизнь европейского сообщества состоит не из противостояний, а из компромиссов. Я глубоко в этом убежден. Я человек диалога, и именно к диалогу с парламентом я стремился все эти недели. Мое решение о перенесении сроков назвали мудрым все руководители политических групп, с которыми я консультировался. Остановить стрелки часов и попросить Проди обеспечить бесперебойную работу на этот переходный срок было правильным решением. Этот инцидент меня не ослабил, а наоборот, укрепил. Доверительные отношения с парламентом не утрачены, напротив, они укрепились. Я постоянно вел диалог с парламентом, и я намерен продолжать это делать все более тесным образом. Я знаю, что эта моя позиция нашла понимание, и это является лучшим благословением на ближайшие пять лет работы.

- У вас в команде было три-четыре комиссара, которые не понравились парламенту, и к тому же разразился скандал с Буттильоне. Почему вы упорно защищаете итальянского комиссара?

- Когда руководишь командой, нужно ее поддерживать до конца. Это я и делал, одновременно ведя диалог со всеми представителями парламента. Я пытался глубоко понять, чего хочет парламент, интерпретировать потребности и настроения. В определенный момент я понял, что цена сохранения моей первоначальной позиции становится слишком высокой, существовал риск государственного скандала накануне подписания европейской конституции в Риме. И тогда я сменил стратегию: я отозвал свое предложение и попросил времени, чтобы сформулировать его по-другому. Все это совершенно нормально для демократии. Не обязательно кто-то проигрывает, а кто-то выигрывает. Может статься, что стороны взаимно укрепляют друг друга и выигрывают вместе.

- Вы считаете возможным оставить Буттильоне?

- Я знаю, что мне нужно представить другую команду, с другим распределением обязанностей. Я объясню ситуацию главам правительств и буду непрерывно вести диалог с политическими группами в парламенте. Посмотрим. В данный момент я не хочу называть имена и даты. В пятницу я буду в Риме на церемонии подписания европейской конституции, где будут и лидеры ЕС. Несомненно, я не упущу возможность наладить контакты и получить указания уже там.

- Будете ли вы просить у глав правительств предоставить вам более компетентных и более представительных комиссаров?

- Проблема не в этом. Я думаю, что все комиссары компетентные. Но представьте на секунду, что будет, если в парламентах отдельных стран тоже будут проводиться собеседования для каждого министра. В этом случае парламент даст оценку каждому министру. Но такое составление рейтингов и классификаций будет фатальной ошибкой. Здесь произошло именно это. Такова европейская демократия.

- О вас говорят, что вы хорошо начали, но потом не заметили, как началась буря. Почему вы не приняли мер заранее, вместо того чтобы являться в парламент в таком беззащитном виде?

- Напротив. То, что произошло - это хороший урок демократии. После дебатов с парламентом, после консультаций с европейскими лидерами я принял решение, продемонстрировав большую гибкость. Я заявил позицию непримиримости, когда дело касается принципов, и готовности к диалогу в отношении всего остального. Такова моя манера действовать. Правда в том, что процесс формирования европейской исполнительной власти очень отличается от аналогичного процесса в отдельных странах. Я могу сравнивать, потому что у себя на родине, в Португалии, я тоже был премьером. В Лиссабоне мне нужно было парламентское большинство, которое бы меня поддерживало. Еврокомиссии же нужна поддержка глав правительств и поддержка Европарламента. Иногда бывает, что депутаты Европарламента от правящего большинства какой-либо страны не поддерживают решения, которые принимает премьер в их стране.

- В июле вы получили 413 голосов - практически выигранный плебисцит. Теперь вам приходится просить тайм-аут, чтобы не быть повергнутым. Как же так вы растратили такой кредит доверия?

- Вы сами говорите, что назначенный председатель Еврокомиссии достиг отличных личных результатов. Значит, проблема где-то в другом. Я не думаю, что что-либо растратил, наоборот, меня поразило единодушие, с которым в Страсбурге было встречено мое предложение о переносе сроков. От Европарламента мне нужна поддержка, которую в данный момент невозможна по многим причинам. Отсюда перенос сроков, во имя общего интереса. Потому что сильная Еврокомиссия - это в интересах граждан, Европарламента и стран-членов.