И в Сирии, и по иранскому ядерному досье Москву уже перестали недооценивать, как это случалось в прошлом. Однако следует остерегаться противоположной ошибки, переоценивая ее могущество, пишет политолог, специальный советник Института Монтеня и обозреватель Les Echos Доминик Муази.

Французскому президенту, недавно вступившему во второй год своего мандата, следовало бы рассеять "тени", оставленные недавней встречей в Вашингтоне с американским президентом: слишком много проявлений приязни и слишком мало результатов, считает автор.

Америка при Трампе, конечно, уже не прежняя, но и Россия Путина находится не в той же силовой категории, что Китай. Следовательно, с Москвой надо найти "правильный тон". Такой тон, который обеспечит защиту наших интересов и не разбазарит наши ценности, верно оценивая новую геополитическую роль Москвы, в частности на Ближнем Востоке, но не упуская из вида, что Россия продолжает быть, как выразился Жорж Соколофф, "бедной державой", рассуждает обозреватель.

"Риск недооценки России исчез после успеха - по крайней мере, в краткосрочной перспективе - ее дипломатических и военных действий в Сирии, - полагает Муази. - Однако существует противоположная опасность - всегда сохраняющаяся переоценка силы России, несмотря на вполне реальную уязвимость ее экономики и политическую и социальную напряженность". Автор замечает, что, несмотря на неоспоримую победу Путина на последних президентских выборах, "народам свойственна неустойчивость".

По сути, должно учитываться главное различие между подходом к Трампу и к Путину. Америка, наперекор своему нынешнему президенту, непредсказуемости и грубости его решений "по всем направлениям" дипломатии и торговли, по-прежнему разделяет с Францией общие ценности, подчеркивает Муази. И, наперекор несомненным достоинствам - скорее тактическим, чем стратегическим - Путина, и общим взглядам и интересам Парижа и Москвы по все большему числу досье, между Францией и Россией существуют разногласия по важным вопросам, от Украины до Сирии, отмечает эксперт.

"Сближать наши точки зрения, всячески сохраняя представление о том, что нас разделяет, - в этом и состоит сущность дипломатии. Надо проявлять решительность, не попадаясь в ловушку, расставленную для нас Москвой: "Чем больше санкций вы на нас налагаете, чем больше нас изобличаете, тем сильнее вы способствуете сплочению россиян против вас вокруг власти". В России любовь к стране, а также слава империи оказываются важнее, чем любовь к свободе", - утверждает Муази.

Последние превратности американской дипломатии не сумеют резко изменить порядок приоритетов в наших отношениях с Россией, продолжает автор. Первым вопросом для рассмотрения остается Украина, и он очень непрост. Москва желает отмены политики санкций.

Франция и, тем более, Германия могут благосклонно отнестись к компромиссу. Но готова ли сама Россия к ооновскому присутствию на востоке Украины, которое обеспечило бы конец насилию между двумя сторонами? Очевидно, что запутанное и небезупречное поведение киевских властей тоже не облегчает устранение препятствий в данной ситуации, констатирует автор.

Помимо украинского вопроса, как объяснить русским, что они ничего не выиграют от стремления оказать влияние на наши общества и от вмешательства в наши электоральные процессы?

"Железная рука в бархатной перчатке" - так порой описывают "принца дипломатов" Талейрана. Данная формулировка как нельзя более актуальна для нашего подхода к России. Ничего не оставлять без внимания, когда Россия на нас нападает в форме кибератак или преступлений в полном смысле слова (как недавно было в Великобритании). Осторожно приотворять дверь, когда представляется благоприятный момент. Дорога узка, и по ней надо следовать решительно, последовательно и сдержанно, подытоживает Муази.