"Роберт Кох, скончавшийся 110 лет назад, считается образцовым пионером инфекционной медицины. Однако в африканских колониях он действовал бессовестно. Названный в честь него институт следует переименовать", - пишет на страницах немецкого издания Der Spiegel Юрген Циммерер, профессор мировой истории в Гамбургском университете.

"С 1884 года Германская империя также стала обладательницей колоний, крупнейшие из которых находились в Африке, - повествует автор статьи. - Предпосылкой для этого стали прежде всего медицинские успехи в борьбе с малярией. Долгое время риски для здоровья делали практически невозможным продолжительное пребывание европейцев на африканском континенте, они едва ли могли проникнуть в его внутренние регионы. Однако в последней трети XIX века началась настоящая "гонка за Африку". (...) Медицина была одной из главных наук колонизации. А Роберт Кох, вероятно, наиболее известным ее представителем в Германии".

"К тому времени Роберт Кох переживал зенит своей карьеры. В 1882 году он объявил об открытии возбудителя туберкулеза, что принесло ему мировую славу и Нобелевскую премию по медицине в 1905 году. (...) В 1891 году в Берлине был создан его собственный исследовательский центр, Прусский королевский институт инфекционных заболеваний, в котором обучались медики со всего мира. Роберт Кох возглавлял институт, но с 1896 года больше половины времени проводил в поездках. Прежде всего британское и немецкое колониальные управления искали его совета и финансировали его исследования", - говорится в статье.

"В Африке его привлекала свобода. (...) "У нас дома все уже так основательно проработано, а конкуренция настолько огромная, что там действительно не имеет смысла заниматься исследованиями. Здесь же золото науки все еще лежит на улице. Сколько нового я увидел и узнал, когда впервые приехал в Африку!", - писал Кох в 1903 году из Булавайо".

"Свобода от контроля, вероятно, стала и тем, что сделало его последнюю крупную поездку в Восточную Африку в 1906-1907 годах "самой темной главой его биографии", как завуалированно пишет Институт Роберта Коха на своем сайте".

"Там, по поручению германского колониального управления, он должен был изучать сонную болезнь, смертельное заболевание, жертвами которого становились десятки тысяч людей. В этом проекте речь тоже шла в первую очередь о сохранении африканской рабочей силы в качестве главного колониального ресурса, - отмечает автор статьи. - (...) Несмотря на соперничество колониальных держав в сфере медицины, на месте они часто сотрудничали. Колонизация была европейским проектом. Так, Кох и его команда нашли очаг заболевания, который был необходим им для исследований, на британской территории: на островах Сесе в озере Виктория".

"На этот раз Кох хотел не только найти возбудителя болезни. Он искал медикаментозное лечение смертельного заболевания. Для этого он испытывал содержащее мышьяк средство атоксил, которое, как было известно, являлось крайне токсичным в высокой дозировке. У озера Виктория Кох экспериментировал с гораздо более высокими дозами, чем в других исследованиях, например, в Берлине. Он, очевидно, закрывал глаза на тяжелые побочные эффекты. А они были не только крайне болезненными, но и приводили к слепоте пациентов, а иногда даже к смерти".

"Кох отмахивался, считая потерю зрения временной. Однако то, что атоксил мог приводить к слепоте, можно было прочесть в профессиональной литературе, Кох должен был об этом знать", - указывает Циммерер.

"Несмотря на побочные действия и то, что он не мог доказать продолжительного лечебного эффекта средства, Кох тем не менее планировал масштабную кампанию по применению атоксила в немецких колониях в Восточной Африке. Здесь речь шла уже не об излечении, а о сдерживании болезни: люди, принимавшие атоксил, не могли передавать ее другим".

"Похожей направленности было и предложение Коха по созданию концентрационных лагерей для изоляции заболевших. Чтобы заблаговременно взять вспышки заболевания под контроль, следовало изолировать в лагеря целые деревни, в том числе и против их воли. Кох считал, что, так как без лечения болезнь смертельна, через определенное время в живых останутся только здоровые и они смогут вернуться обратно. Так можно было бы остановить распространение болезни и сохранить африканскую рабочую силу для колониальных правителей".

"К сожалению, Институт Роберта Коха по сей день не поясняет на своем сайте, что именно он считает "самой темной главой" в жизни Коха. (...) Пришло время заняться колониальным наследием, которое кроется за личностью и именем Роберта Коха. (...) Уместно ли еще его имя в XXI веке? Может ли он действительно быть образцом, заслужил ли он быть тем, чье имя носит такой важный институт? Это не в последнюю очередь вопрос федерального правительства (...)", - заключает автор статьи.