Этот месяц воздушных и наземных операций лета 2006 года, проводившихся государством Израиль против "Хизбаллах", будет изучаться в западных военных учебных заведениях как типичный пример проигранной асимметричной войны, объявленной демократической страной партизанскому движению. Для этого есть политические, стратегические и тактические причины.

В кои-то веки на стороне израильского правительства было не только собственное общественное мнение, но и международное право. Провокация 12 июля выходила далеко за рамки обычного пограничного инцидента. Тщательно подготовленная, неожиданная атака "Хизбаллах", несомненно, представляла собой военный акт. Дело не свелось к похищению двух израильских солдат: еще восемь солдат было убито, и произошло это на израильской территории.

Вместо того, чтобы хладнокровно проанализировать случившееся, израильский военно-политический истеблишмент бездумно пустился в мстительную пропагандистскую оргию. Первым публично высказался начальник генштаба Дан Халуц, летчик по образованию. Через два часа после того, как стало известно об инциденте, он пригрозил "отбросить Ливан на пятьдесят лет назад". Не говоря уже о нелепости этого высказывания, достойного восточного фанфарона, тревожно, что в демократической стране военный выступает раньше, чем его политическое руководство, как если бы он хотел надавить на него. Начальник генштаба поступил бы правильнее, если бы сосредоточился, уединился в своем кабинете и подумал, как решить две задачи: подготовить армию к столкновению с новым противником и разработать различные стратегические решения, чтобы представить их своему правительству.

Затем заговорил премьер-министр Эхуд Ольмерт. Он тоже не устоял перед пьянящей притягательностью громогласных заявлений. Зачем ему нужно было объявлять, что Израиль никогда больше не пойдет на обмен пленными, физически устранит Насраллу и сумеет уничтожить шиитское исламистское ополчение? Когда идет война, чем меньше говорится слов, тем успешнее идут дела. Говорить слишком много значит не только связывать себе руки: это еще значит бездумно раскрывать свою стратегию противнику.

Менее чем через сутки после инцидента Израиль приступает к воздушным бомбардировкам ливанской территории. Зачем ЦАХАЛу надо было так торопиться? Почему нельзя было подождать пятнадцать дней, прежде чем действовать? В тактическом плане эффект внезапности все равно не мог сработать против боевиков "Хизбаллах", которые уже шесть лет готовы к столкновению. В стратегическом плане еврейское государство могло бы использовать этот срок, чтобы подготовить свою армию к ведению антипартизанских боевых действий на враждебной территории и поставить перед собой реалистичные задачи. В политическом плане у Израиля появилось бы время на то, чтобы выгодно "продать свое дело" общественному мнению всего мира. Если бы Иерусалим предъявил ливанскому правительству ультиматум, дав ему две недели на то, чтобы разместить свою армии на границе и выполнить наконец резолюцию 1559 Совета Безопасности ООН, предусматривающую разоружение "Хизбаллах", весь мир бы это понял. Израильтянам не составило бы труда объяснить мировой общественности недопустимость военных атак, совершаемых против него с территории суверенного соседнего государства.

Вместо этого Израиль тут же начал бомбить бейрутский международный аэропорт, с первого дня увязая в стратегии коллективного наказания. Тот факт, что израильские официальные представители в оправдание этого акта привели совершенно смехотворный аргумент (это было сделано с целью "предотвратить переправку в Иран двух наших заложников"), показывает степень стратегической непродуманности и психологической растерянности, которая охватила тогда военно-политический истеблишмент Тель-Авива.

То, что в первое время предпочтение было отдано военной авиации, имело катастрофические последствия. Мало того, бомбардировки с воздуха в военном отношении оказались неэффективным в борьбе с "Хизбаллах", превосходно владеющей искусством маскировки: они вызвали реакцию отчуждения европейского общественного мнения, шокированного картинами ущерба, причиненного ливанскому гражданскому населению. Вопреки широко распространенной идее, Израиль не может довольствоваться своим фактическим военным альянсом с Америкой. Еврейскому государству жизненно важно иметь добрые отношения с Европой - его главным торговым партнером.

Затем настал черед тактики сухопутных операций механизированных частей ЦАХАЛа против сел Южного Ливана. Только этого и ждала "Хизбаллах", прекрасно владеющая искусством устраивать засады и оснащенная Ираном и Сирией новейшими средствами борьбы с танками. Каждый убитый израильский солдат (в общей сложности их было 114) становился стратегической победой для Насраллы, которого политически разочарованные массы арабо-мусульманского мира приветствовали как нового Саладина.

Наконец, в последние двое суток, когда Иерусалим знал, что он согласится на прекращение огня, навязанное ему Советом Безопасности ООН, ЦАХАЛ двинулся к Литани в тщетной надежде "спасти репутацию": операция эта была столь же дорогостоящей, сколь и бесполезной. От начала до конца ход ведения войны, рассчитанной в основном на медийный эффект, не был основан на холодном анализе сильных сторон врага.

Но шанс для Израиля состоит в том, что здесь, как во всякой демократической стране, существует свобода дебатов. Движение резервистов - граждан, брошенных в пекло плохо подготовленной войны, - уже заставило генеральный штаб приступить к полному пересмотру прежней доктрины использования вооруженных сил.