Потихоньку времени остается все меньше и меньше. В марте в России пройдут выборы нового президента, то есть у нынешнего шефа Кремля Владимира Путина остались каких-то 6 месяцев, за которые должна быть выполнена его самая большая просьба: "Мы хотим, чтобы нас услышали". Это желание, выраженное в интервью Spiegel, говорит о большом непонимании, которое как никогда за многие годы определяет отношения между Россией и Западом. Москва чувствует, что ее не понимают, и отклоняемая ею критика по поводу уголовного преследования в деле Политковской является лишь примером этого.

Конфликт в Чечне, важнейшая из тем, которые освещались Политковской, является при этом началом этой длинной цепи. На западе этот конфликт именовался войной, Путин же называл его антитеррористической операцией. США и ЕС начали признавать подобную трактовку после 11 сентября 2001 года, но новые события, при которых Путин также чувствовал себя непонятым, последовали незамедлительно: процесс против экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского, политика в отношении цен на газ, отстранение иностранных концернов от разработки российских нефтяных месторождений, спор вокруг свободы слова, возражения Москвы по поводу американской системы ПРО.

Путин пытается вернуть внешнеполитическую мощь и внутренний контроль прежде всего при помощи государственного авторитаризма. Но аналогов старому ЧК больше не существует, заявляет он в ответ на критику в отношении сильного влияния российских спецслужб на политику и экономику. И тем не менее, одно недоразумение было устранено в понедельник. Стратегический бомбардировщик, который вот уже неделю несет постоянное дежурство в воздухе, по словам одного генерала, не имеет на борту ядерного оружия.