Страна, которая обладает огромными запасами нефти и газа, может позволить себе все, идет ли речь о Саудовской Аравии, Иране, Нигерии или России. Но Россия претендует на большее: на культурную миссию, и взор ее, как у двуглавого орла царских времен, обращен и на Восток, и на Запад - в Азию и в Европу. Но кто же правит Россией? Ответ на этот вопрос многозначнее, чем это было бы желательно для самой России и для ее партнерства с Западом.

Убийство, совершенное в Москве в прошлом году, жертвой которого стала журналистка Анна Политковская, распутывавшая следы власть имущих и застреленная киллерами в подъезде своего дома, как и убийство Александра Литвиненко, сбежавшего от спецслужб, но проглотившего вместе с чаем дозу радиоактивного полония-210, до сих пор не раскрыто. Между тем манера, в которой российские власти пытаются их раскрыть, делают ситуацию еще более зловещей: якобы за этими преступлениями стоят чеченцы и олигархи, живущие за границей.

То, что представляют российские следственные органы российской и международной общественности, звучит неубедительно и лишь вызывает вопрос о подоплеке подобных заявлений. Этот вопрос касается не только политики, проводимой западными столицами, но и бизнеса, и банков, которые без всяких правовых гарантий, прозрачности и общественной ответственности направляют инвестиции в густой российский туман.

Путин пришел к власти с неоднозначной миссией: "диктатура закона", но и "вертикаль власти" - вот ключевые слова первых лет его правления. Со временем они трансформировались так, что у Запада возникает ощущение того, что государство и ФСБ - это одно и то же. ФСБ - это Федеральная служба безопасности, преемница КГБ, аппарат власти, все еще действующий в тени, но не имеющий всеобъемлющей советской идеологии прошлого. Таким образом, доверия добиться непросто. Но в перспективе без доверия нельзя объединить ни политику, ни экономику, а это не в интересах западных европейцев и не в интересах самих русских и их политической элиты.

Долг путинской России перед самой собой - раскрыть преступления, а также создать такое правовое поле, которое не заканчивалось бы перед воротами власти, утопая в подозрении и во тьме.