Офицеры используют местные законы, чтобы арестовывать мелких правонарушителей, которые с большой вероятностью могут стать террористами. Разгром чеченской благотворительной организации

В сентябре 2004 года, спустя всего несколько дней после того, как чеченские повстанцы захватили школу в Беслане, убив 331 человека, полиция Лос-Анджелеса созвала высших офицеров на совещание в управление в центре города. Обсуждаемый вопрос: что они бы сделали, если бы подобное произошло у них?

Большая часть разговора, состоявшегося в то утро, касалась того, где размещать группы спецназа, если вдруг террористы захватят местную школу. Детектив Марк Северино, один из городских следователей, специализирующихся на борьбе с терроризмом, спросил тогда своих коллег: "А у нас вообще есть чеченские экстремисты в Лос-Анджелесе?" Недоуменные взгляды и тишина в комнате были ему ответом. Его тогдашний босс, заместитель начальника полиции Джон Миллер, велел ему заняться выяснением этого вопроса.

Через несколько недель детектив Северино, работая с командой специалистов по анализу информации полиции Лос-Анджелеса и прослушивая разговоры тех, кто был источником информации о русском подполье, выявил международную сеть угонщиков автомобилей, которая раскинулась от улиц Лос-Анджелеса до соседней с Чечней республики Грузия. В Калифорнии рэкет был оформлен как благотворительная организация, отправляющая гуманитарную помощь в Кавказский регион. На основе другой информации детектив Северино заподозрил, что эта операция - нечто большее, чем просто мошенничество. По его теории, доходы от кражи машин могли каким-то образом финансировать чеченские террористические операции по всему миру.

15 февраля 2006 года полиция Лос-Анджелеса в ходе рейда арестовала восемь человек за мошенничество в связи с предполагаемой аферой и выдала ордера на арест еще 11 человек. Финансирование чеченских террористов не упоминалось нигде ни в приговорах, ни в пресс-релизе, который восхвалял результаты операции. Не было пресс-конференций, на которых бы заявляли о победе в борьбе с терроризмом. Тем не менее российская милиция и представители американских спецслужб и Госдепартамента сегодня единодушно полагают, что удар, нанесенный полицией Лос-Анджелеса по этой сети, был ударом по международным террористам.

После терактов 11 сентября 2001 года подход Америки к вопросам безопасности полностью изменился. В США перекроили спецслужбы и создали новую государственную структуру - Департамент внутренней безопасности.

Теперь в эту работу начинают вовлекать и местную полицию. Все больше задача выявления потенциальных террористов и сетей, на которые они опираются в США, ложится на плечи 800 тыс. офицеров местной полиции и полиции штатов. Они сильно превосходят по численности федеральных агентов, а их глаза и уши лучше приспособлены к тому, чтобы замечать все подозрительное на их территории. Лос-Анджелес создал один из самых активно действующих контртеррористических департаментов полиции в стране, который часто реагирует на теракты за рубежом, отрабатывая собственный план действий на случай подобной ситуации.

Но не только силы полиции в крупных городах вступают в борьбу с терроризмом. Департаменты полиции в более маленьких городах, вроде Шарлотты и Провиденса, идут по их стопам. За последние несколько лет местная полиция и полиции штатов использовали миллионы долларов из бюджетов штатов и федеральных средств, чтобы открыть так называемые фьюжн-центры - оборудованные по последнему слову техники офисы, в которых местные копы и чиновники из ФБР и Департамента внутренней безопасности обмениваются информацией о преступлениях и террористических организациях и анализируют ее. Сейчас существует около 40 подобных центров по всей стране и еще немало должно вскоре появиться.

Негромкая стратегия полиции Лос-Анджелеса состоит в использовании местных законов - от правил парковки до законодательства по борьбе с мошенничеством - для того чтобы принимать жесткие меры против тех, кого подозревают в терроризме. Это сродни тактике федерального правительства в 1930-е годы, когда шла охота на гангстера Аль Капоне. Его приговорили не за убийства, а за уклонение от уплаты налогов.

Полиция Лос-Анджелеса говорит, что после 11 сентября они арестовали примерно 200 человек - как американских граждан, так и иностранцев, которых подозревают в связях с террористическими организациями. Среди них группа людей из Северной Африки, которая, как убеждены полицейские Лос-Анджелеса и федеральные агенты, были частью группировки сторонников "Аль-Каиды" в Лос-Анджелесе. Диапазон предъявленных им обвинений включает и брачные аферы, и кражу документов, удостоверяющих личность, и незаконное владение оружием.

Каждый арест был результатом обычного уголовного расследования с использованием законов штата Калифорния, при котором не было необходимости в несанкционированном прослушивании телефонных разговоров или в секретных решениях суда. Ни в одном из случаев терроризм вообще не упоминался. Во многих случаях судебный процесс еще только предстоит, но счет обвинениям идет на десятки. В некоторых случаях предполагаемых иностранных террористов, арестованных по обвинению в мошенничестве, забрали федеральные агенты и депортировали их по независимым обвинениям в нарушении федерального иммиграционного законодательства еще до того, как начался уголовный процесс.

В то время когда ФБР и другие вашингтонские агентства подвергаются все большей критике за то, что обвинения в терроризме все чаще разваливаются в суде, методы полиции Лос-Анджелеса, которая использует обычные уголовные преступления, привлекают внимание как возможная альтернатива.

"То, что делает полиция Лос-Анджелеса с помощью честного подхода к преступлениям, укрепляет систему правосудия и показывает, что при правильном использовании она является мощной и эффективной", - говорит исполнительный директор Центра законности и безопасности Нью-Йоркского университета Карен Гринберг. Этот исследовательский центр отслеживает после 11 сентября результаты рассмотрения в суде дел, в которых государство выступает против терроризма внутри страны.

Некоторые правозащитные группы и мусульманские организации обеспокоены тем, что на местную полицию возлагают слишком много ответственности за борьбу с терроризмом.

Хамид Хан, исполнительный директор Южно-азиатской сети, местной правозащитной организации, представляющей интересы многих групп мусульманского сообщества, говорит, что многие мусульмане опасаются полиции Лос-Анджелеса, имеющей репутацию охотно прибегающей к силовым методам, и считают нетактичными значительную часть действий полиции в зонах проживания мигрантов-мусульман.

Шиу-Мин Чир - местная активистка Южно-азиатской сети - говорит, что ей известны два случая, когда мусульманские женщины звонили в полицию, чтобы сообщить о домашнем насилии и в ответ получали только насмешки офицеров, отвечавших на звонки. "Женщины говорят, что офицеры сказали им: "Это ведь часть вашей культуры - битье жен? Так зачем вы нас отрываете от дел?"

Представители полиции Лос-Анджелеса говорят, что учитывают беспокойство этнических групп и с осторожностью относятся к сбору информации о людях, не имеющих прямого отношения к расследуемому преступлению. В то же время полиция добивается от властей штата разрешения хранить информацию по делам, касающимся подозрений в терроризме, дольше, чем нынешние 12 месяцев, записанные в законодательстве штата. Подход Лос-анджелесского полицейского департамента (ЛАПД) к борьбе с терроризмом основан на модели действий полиции, известной как "Нет битью окон ". При этом подходе полиция активно выступает против мелких правонарушений и по ходу дела узнает информацию о более серьезных преступлениях. Любители прыгать через турникеты в нью-йоркской подземке часто оказывались еще и любителями таскать кошельки и наркокурьерами, а их арест в некоторых случаях позволял получить информацию о гораздо более опасной уличной преступности.

Этот метод был придуман и впервые опробован шефом ЛАПД Уильямом Брэттоном, когда он служил комиссаром нью-йоркского департамента полиции больше 10 лет назад. Эта была одна из стратегий, которую он принес с собой, придя на должность шефа ЛАПД в октябре 2002 года; унаследованный им департамент был со всех сторон обложен растущей преступностью и погружен в скандалы и расовые проблемы.

Брэттон реорганизовал департамент, убрав сотни полицейских с административных должностей и выведя их на улицы. Затем он начал сурово наказывать за преступления, снижающие качество жизни, преследуя вандалов, разрисовывающих стены граффити, карманников и проституток с таким расчетом, чтобы в результате снижения числа мелких преступлений обстановка стала менее криминогенной. В 2002 году Лос-Анджелес с совершенными в нем 650 убийствами превзошел все остальные города страны. Спустя год число убийств уменьшилось почти на четверть, а общее число преступлений - более чем на 4%.

Теперь Брэттон адаптирует ту же модель к терроризму, называя это обеспечением безопасности при ведущей роли информационных методов. "Там, где раньше мы поймали бы с поличным грабителя и успокоились бы, раз этого достаточно для судебного дела, теперь мы останавливаемся и спрашиваем себя: кто этот грабитель? - объясняет начальник полиции Брэттон. - Он ворует, чтобы заработать себе на наркотики? Хорошо, тогда у кого он покупает наркотики? Или он ворует, чтобы собрать деньги на покупку оружия для банды? Тогда что это за банда? Кто его товарищи? Или он является частью организованной преступности или еще чего-нибудь? Наша цель - бурить вглубь преступности, чтобы получить полную картину криминальной обстановки в сообществе".

Именно это произошло в чеченском деле. Сидя вокруг стола на шестом этаже Паркер-центра - здания управления ЛАПД, построенного еще в 1950-е годы, когда после бесланской бойни едва осела пыль, члены бюро ЛАПД по противодействию терроризму и антикриминальной разведке встретились, чтобы обсудить, что произошло бы, если бы подобный теракт имел место в Лос-Анджелесе.

Сначала они рассматривали теракт скорее с тактических позиций, рассуждая о том, как они разместили бы по городу спецназ и как создали бы подразделения по противодействию массовым беспорядкам. Однако детектив Северино начал подталкивать дискуссию к информационной составляющей. Готов ли в целом Лос-Анджелес к чеченскому терроризму? И существуют ли у чеченских повстанцев связи с городом, о которых полиции неизвестно?

Получив отмашку от боссов, Северино собрал команду из 11 детективов. Первое, что они сделали, - это посетили информаторов, которые остались у них в российских и армянских криминальных сообществах от прошлых расследований.

Расспросы вывели следователей на чеченского бизнесмена, связанного с организацией, оформленной как благотворительная, под названием "Глобальные социальные услуги" (Global Human Services, или GHS). Группа утверждала, что посылает большие партии гуманитарной помощи в Россию, Армению, Грузию и Иорданию.

Несколько фактов, выявленных в ходе расследования, сразу привлекли внимание детектива Северино. Во-первых, в доме бизнесмена были гордо выставлены на всеобщее обозрение фотографии, где хозяин стоит рядом с чеченским полевым командиром Шамилем Басаевым, известным при жизни как "Бесланский мясник". Второй факт - лицензия GHS была отозвана штатом Калифорния в феврале 2004 года из-за того, что организация не смогла предоставить декларацию о подоходном налоге за 2003 год. Более того, выяснилось, что GHS была создана в ноябре 1999 года как коммерческая организация и не была зарегистрирована как благотворительная.

Для Северино эти факты стали сигналом тревоги. Следователи продолжали копать. ЛАПД проинформировал Департамент внутренней безопасности, что группа, лишенная лицензии, по-прежнему отправляет помощь за рубеж.

В июне 2005 года инспекторы Бюро по исполнению иммиграционных и таможенных законов в Хьюстоне забрали для осмотра два отосланных GHS контейнера. Они обнаружили несколько ящиков с женской обувью и два дорогих внедорожника последней модели, спрятанные в двойном дне контейнеров. Автомобили были официально зарегистрированы на жителей Лос-Анджелеса. После того, как корабли ушли в море, их владельцы заявили о краже автомобилей, чтобы получить страховку. Контейнеры с грузом предназначались для Грузии.

Северино и его команда хотели проследить за доставкой груза в Грузию и отправились в ФБР за деньгами и помощью, сказав, что, как они подозревают, рэкет является частью схемы финансирования чеченских боевиков. ФБР поначалу отказало им, сказал, что это не более чем кража автомобилей. "Тогда я показал им фотографию нашего бизнесмена с Басаевым", - говорит Северино. После этого ФБР одобрило поездку. "ФБР стало ясно, что ЛАПД напал на важный след", - говорит Миллер, сейчас занимающий пост замдиректора ФБР в Вашингтоне.

Попав в Грузию, офицеры ЛАПД стали работать с грузинскими властями и с ФБР и обнаружили еще 14 украденных машин, записанных в таможенных декларациях как "помощь".

Вернувшись в Лос-Анджелес, полицейские взялись за владельцев автомобилей. Они установили схему событий, в соответствии с которой GHS уговаривала владельцев отдать организации свои машины и сделать вид, что они украдены. По данным ЛАПД, после того как автомобили отправлялись в путь, владельцы заявляли об угоне и получали страховые выплаты. В Грузии чеченцы, близкие к запрещенным повстанческим организациям, продавали машины по ценам, в несколько раз превышающим американские. Всего детективы ЛАПД выявили 200 поставок в Грузию за последние несколько лет на сумму не менее 5 млрд долларов. Эта цифра не включает потери, понесенные страховыми компаниями в результате мошеннических требований.

С тех пор российские власти арестовали одного чеченца, имеющего, вероятно, отношение к этой схеме, которого теперь обвиняют в мошенничестве и поддержке терроризма в России. Суд над американскими подозреваемыми продолжается в Окружном суде Лос-Анджелеса. Адвокаты 17 обвиняемых, которые сейчас находятся под стражей, не давали понять, как они собираются защищать подсудимых, и заявили, что их клиентам ничего не было известно о связях с чеченскими экстремистами. Чеченскому бизнесмену не было предъявлено никаких обвинений.

"Это дело стало прорывом, поскольку то, что мы нашли, не выглядело как терроризм. Это выглядело как обычный криминал, но, когда мы проследили достаточно далеко, это оказалось, как мы посчитали, звеном в террористической цепи. Но важно отметить, что мы не стали делать из этого дело о терроризме", - сказал детектив Северино.