Бывают исторические моменты, когда события, которые казались невероятными, вдруг становятся неизбежными, пишет обозреватель The Financial Times Филип Стивенс. Он советует европейским лидерам задуматься об одном таком поворотном моменте.

На днях Стивенс побывал на лекции некого отставного дипломата. "Он поведал, что в 1980-е годы Запад был абсолютно уверен в двух вещах: во-первых, советская система нежизнеспособна, во-вторых, она будет существовать вечно. Услышав эти слова, все присутствующие подумали о евро", - пишет автор.

На взгляд Стивенса, советских руководителей погубила убежденность в том, что советское государство и социалистический строй будут неизменны, что бы ни случилось. "Если ты считаешь, что некое событие невозможно, то вряд ли примешь необходимые меры предосторожности", - говорится в статье.

"В момент распада в 1992 году непреодолимая тяга к разрыву исходила от центра: откололась Россия, а не периферийные государства", - утверждает автор.

Итак, еврозона - это СССР, а Германия сегодня - РСФСР, пожелавшая отколоться? "И да, и нет", - отвечает Стивенс.

Еврозона не является "империей, основанной на обреченной экономической системе", поясняет он. А ее экономические проблемы вызваны не существованием евро, а кризисом, который был порожден англосаксонской моделью финансового капитализма. Распад еврозоны, в отличие от распада СССР, не затронет национальные идентичности и государственные границы.

И все же Стивенс находит параллели с СССР. Европейские политики и банкиры уверены, что евро сохранится, так как альтернативные сценарии просто немыслимы. "Но и советские руководители думали: если ничего не делать, все останется как есть", - замечает автор.

В отличие от СССР, еврозона не обречена на распад под грузом внутренних противоречий, но ее сохранение - отнюдь не неизбежность, делает вывод Стивенс.