В ближайшие несколько дней проект объединения Европы, который осуществляется последние 60 лет, может радикально измениться, полагает обозреватель The New York Times Нейл Ирвин. "Но какого рода будет это преобразование, мы пока не знаем", - добавляет он.

В пятницу правительство Греции прекратило переговоры с МВФ и другими европейскими странами и объявило, что 5 июля проведет референдум о том, следует ли принимать предложение кредиторов.

Если электорат ответит "Да", в Греции продолжится политика жесткой экономии, от которой страдает население, взамен на сохранение евро и монетарную стабильность. Ответ "Нет" почти наверняка означает выход из еврозоны и создание греческой валюты. "В краткосрочном периоде это принесет финансовый хаос, но в среднесрочном - шанс на возрождение, поскольку с обесцененной валютой конкурентоспособность страны повысится", - говорится в статье.

Правда, греческое правительство полагает, что можно отвергнуть предложение кредиторов, но остаться в еврозоне. Автор считает этот сценарий неосуществимым. И действительно, поскольку в банках иссякают запасы наличности, Греция с сегодняшнего дня закрыла банки и фондовый рынок.

"Этот оборот событий демонстрирует, что у Ципраса и правительства на самом деле власть невелика, если они не хотят отказываться от евро", - пишет Ирвин. Европейские лидеры обладают полным контролем над ситуацией и заставляют греков выбирать между двумя неблагоприятными вариантами.

Что теперь? Европа наверняка разработала планы на случай выхода Греции из еврозоны. Возможен также "половинный выход": жесткие и перманентные ограничения, которые сделают "греческие евро" фактически особой валютой.

ЕЦБ и европейские институты приложат огромные усилия, чтобы выход Греции из еврозоны не затронул Португалию, Италию и Испанию. Но тот факт, что экономической катастрофы а-ля крах Lehman Brothers удастся избежать, еще не значит, что выход Греции из еврозоны - шаг позитивный. "В геополитическом плане он толкнет Грецию к сближению с враждебной Россией. Возникнет прецедент, означающий, что евро и, в более широком смысле, ЕС менее прочны, чем хотели бы убедить мир европейские лидеры", - поясняет автор.