Владимир Воронков, российский посол при ОБСЕ в Вене, считает, что 50 наблюдателей на выборах для каждой страны достаточно. Россия продолжает настаивать на реформировании организации.

- Во главе БДИПЧ, Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ, встал новый человек, словенец Янеш Ленарчич. Трудно ли было России прийти к единому мнению с США и европейцами относительно преемника австрийца Кристиана Штрохаля?

- Нет, совсем нет, хотя был целый ряд сильных кандидатов. Но Янеш, который в 2005 году, в период довольно глубокого кризиса организации, работал здесь в качестве посла, доказал, что он непредвзятый человек и очень одаренный дипломат.

- Но у России есть фундаментальные возражения против БДИПЧ. Российская сторона всегда утверждала, что БДИПЧ считает себя независимым органом внутри ОБСЕ, а это никогда не предполагалось. Получили ли вы гарантии от Ленарчича, что теперь это изменится?

- Дело не в гарантиях. Мы, конечно, надеемся, что Янеш Ленарчич серьезно отнесется к нашим опасениям. Мы хотим, прежде всего, чтобы обращение БДИПЧ со всеми государствами было одинаковым. Возьмем конкретный пример - недавние выборы в России. Мы выполнили все обязательства, своевременно пригласили наблюдателей от БДИПЧ...

- БДИПЧ утверждает, что приглашения поступили слишком поздно.

- На этот счет существуют различные представления, но если вы внимательно изучите документы ОБСЕ, то не найдете ни одного положения, которое устанавливало бы временные границы для отправки миссии наблюдателей. БДИПЧ выработало практику отправки так называемых долговременных наблюдательных миссий за два месяца до даты голосования. Однако некоторые государства ОБСЕ приглашают БДИПЧ за три недели до выборов, я не хочу упоминать никаких названий, но среди них была и страна, которая причисляет себя к авангарду западной демократии.

- Вы считаете, что можно обойтись без долговременных миссий?

- Совершенно верно. В течение трех лет, что я нахожусь в Вене, ни одна западная страна не принимала долговременную наблюдательную миссию, хотя выборы в этих странах зачастую сопровождаются использованием административного ресурса соответствующего правительства, плохой подготовкой списков избирателей, а иногда и незаконным лишением граждан избирательного права - все это является нарушением стандартов ОБСЕ. Но существует предубеждение, будто именно Россия нуждается в массированном контроле над выборами.

Но как все происходит в действительности? Во время недавних выборов в России действовало около 100 тысяч избирательных участков. При подобных масштабах нет принципиального различия, присутствуют на выборах 500 или 5000 наблюдателей. Поэтому Россия предлагает, чтобы для каждой страны количество наблюдателей было одинаковым.

- Каким именно?

- С учетом бюджета ОБСЕ - 164 млн евро - 50 наблюдателей.

- Но ведь есть же разница, наблюдать за выборами в Норвегии или в России, в маленьких или в очень больших странах!

- Посмотрите, что делают наблюдатели из долговременной миссии: отслеживают средства массовой информации, какую информацию они дают о предвыборной кампании - сегодня для этого уже не нужно находиться в стране. Рассматривают юридические основы выборов - все это тоже можно найти в интернете. Нет, что нам нужно, так это новая философия в наблюдении за выборами.

Двусмысленным остается также отношение БДИПЧ к Постоянному совету послов ОБСЕ. БДИПЧ возник до Постоянного совета, но что такое "автономия"? Если орган может существовать сам по себе - что замечательно - то он может действовать, как ему хочется. Если же он находится в финансовой зависимости, то объем этой "автономии" должен быть четко установлен. У нас сложилось впечатление, что организация застряла в середине 1990-х годов. Поэтому мы требуем реформ - в том, что касается наблюдения за выборами, а также международно-правовой основы ОБСЕ.

Мы хотим, чтобы организация стала полноценным юридическим лицом, с юридической конвенцией и хартией. Не только у России, у других государств тоже есть проблемы с объяснением своему министерству финансов, зачем платить взносы в ОБСЕ, хотя она является не полноценной международной организацией, а чем-то средним между НПО и форумом ряда государств. Сейчас раз и навсегда нужно определить структуры и форму организации.