Его звали Канатьян Алибеков. Он занимал один из самых важных постов в советском военном аппарате - был заместителем директора и руководителем предприятия "Биопрепарат", якобы фармацевтической фабрики, которая, на самом деле, занималась разработкой сверхсекретной программы в сфере производства химического и биологического оружия. Микробиолог и иммунолог, Алибеков был уверен, что американцы и англичане занимаются разработками оружия, запрещенного международными конвенциями. Но ему пришлось изменить свое мнение после того, как он принял участие в инспекторских проверках в США в 1991-1992 годах. К тому времени, когда он возвратился в Москву, Советский Союз прекратил существование, распавшись на 15 независимых республик. И он, казах, вернулся в Алма-Ату. Но лишь на несколько месяцев. Отвергнув предложение организовать реализацию программы по созданию химического и бактериологического оружия нового государства, он эмигрировал в Соединенные Штаты. Был октябрь 1992 года. Большую часть следующего года он провел в офисах ЦРУ, рассказывая о самых секретных разработках советских НИИ. Сегодня его зовут Кеннет Алибек, он американский гражданин и директор Центра биозащиты в George Mason University, в Виргинии.

- Профессор Алибек, из телепрограмм и информации, распространяемой СМИ, можете ли вы определить, какой газ был применен в Москве?

- Я не могу дать точный ответ. По моему мнению, была применена не какая-то одна разновидность газа, а смесь, по крайней мере, из двух компонентов: один - чтобы усыпить, и второй - чтобы поразить нервные центры. Проблема в том, как составить этот коктейль и в какой концентрации его применять, особенно в закрытом пространстве.

- Речь идет о пресловутом BZ или о нервно-паралитическом газе?

- Я не располагаю данными, чтобы делать какие-то выводы.

- От любого боевого газа есть вакцина?

- Не вакцины, а антидоты. Первые имеют отношение к биологическому оружию: против оспы можно делать прививки. Антидоты имеют отношение к химическому оружию. Конечно же, антидоты есть, но их следует применять сразу же после поражения химическим оружием. Газы, оказывающие воздействие на нервную систему, центральную и периферийную, разрушают ткани. Это необратимый процесс, его следует блокировать немедленно. Если этот процесс зашел слишком далеко, уже ничего нельзя поделать.

- Могло ли что-либо подобное произойти в Москве?

- Конечно. Газ подействовал усыпляюще, поразив одновременно с этим нервную систему. Имели место кровотечения, конвульсии, сердечные приступы, и у самых слабых наступала смерть.

- Можно ли принимать антидот заранее? На спецназовцах, вошедших в зал, не было противогазов, видимо, они не боялись дышать ядовитым газом.

- Нет. Антидоты принимаются после отравления.

- Как быстро может подействовать такая смесь?

- В закрытом помещении достаточно нескольких секунд. Основная сложность заключается в определении точной дозировки и концентрации газа. Он должен привести к потере сознания, к обездвижению, но не к смерти. Это очень сложно: ребенок, который весит 20 кг, реагирует иначе, чем взрослый человек, который весит 80 кг.

- Но что же не сработало?

- Сразу же вслед за военными должны были идти медики с одноразовыми шприцами с антидотом, чтобы сделать инъекции всем - заложникам и террористам. Это просто, достаточно внутримышечной инъекции. При этом можно было бы резко ограничить число погибших.