Это серьезный шаг, несмотря на все беспокойства и сомнения: Европа выходит из-под длинной тени Гитлера и Сталина. 1 мая 2004 года, в день расширения ЕС на Восток, Европа окончательно преодолевает длившийся полстолетия раздел, который был делом рук двух деспотов.

Однако проект объединения, возобновленный Западом после Второй мировой войны, который уже по воле его творцов должен был охватить и Восточную Европу, выходит далеко за рамки реставрации старой европейской государственной системы.

Нации, которые отдались этому панъевропейскому движению объединения, хотят единения более тесного, чем когда-либо прежде в истории современных национальных государств, некоторые - вплоть до их замены на европейскую федерацию. Она призвана вновь обеспечить Европе влияние в мире, который она потеряла в результате братоубийственных войн прошлого столетия.

Однако даже для членов ЕС, как старых, так и новых, которые не предполагают революционных изменений в результате реализации замысла, их неучастие в данном процессе не представляется возможным.

Прежняя история объединения - это, при всех ее упущениях, история успеха. Она включает в себя примирение заклятых врагов, стабилизацию молодых демократий, прощание с нищетой даже в прежде самых бедных уголках Западной Европы. Притягательность мира и благосостояния не могут отрицать даже те нации, которые после распада советской империи настаивали на пересмотре ялтинских соглашений.

Та уверенность в своей правоте, с которой страны-кандидаты потребовали участия в проекте объединения, в значительной степени повлияла на понимание сути совместного существования и тем самым - на принципы организации данного пространства, которое впервые с тридцатых годов прошлого столетия получило возможность строить и развивать себя без постороннего вмешательства.

Условия для вступления в ЕС действовали на кандидатов, справедливо называемых "реформаторскими странами", как дисциплинирующий, модернизирующий и примиряющий фактор. Мягкие порядки в ЕС существенным образом способствовали не только тому, чтобы наибольшая часть европейского Востока после крушения старой гегемонии не утонула в хаосе переходного периода; они поддержали там политику обновления в государстве и обществе, которая из стран вроде Словакии создала образец для старых европейцев с их вечно пробуксовывающими реформами.

Все же существует опасность, что день 1 мая 2004 года может стать апогеем успеха ЕС, за которым последует падение. Ведь программа реформ ЕС, которую он сам себе предписал, чтобы после рекордного расширения сохранить свою дееспособность, еще не завершена. Это приведет к очевидным негативным последствиям, если вместе с расширением ЕС значительно усилится его неединообразие.

Политическая культура западных и восточных европейцев формировалась в течение столетий одними и теми же духовно-историческими процессами, и только при таком родстве духа может функционировать международное сообщество. Однако старые и новые члены получили в прошлом столетии различный опыт, который влияет на их восприятие истории, на их менталитет и поведение.

Если Германия освободилась от Гитлера, то восточные нации оказались под новым игом. Они - недавно об этом говорила латышка Калниете - не забыли, что Сталин тоже уничтожал целые народы.

Германия после поражения искала и нашла способ самоизлечения в бегстве в ничем не отягощенную европейскую идентичность. Нации же, освободившиеся от доктрины Брежнева, воплотили мечту о национальном возрождении в собственном государстве; теперь они скоро от него не откажутся. Для народов вроде поляков и чехов, с их мрачными воспоминаниями о соседстве с Германией и Россией, вновь обретенный государственный суверенитет заканчивается с вступлением в ЕС, которое еще больше, чем НАТО, обеспечивает им защиту от сверхдержавы на востоке и равноправие со сверхдержавой на западе.

Особый интерес "новой Европы" к хорошим отношениям с Америкой тоже объясняется прошлыми кошмарами Центральной Европы.

Эти и другие различия в интересах, как в перераспределении богатств, так и в вопросе об исторической миссии ЕС, повлекут за собой более частые и более острые конфликты, чем до сих пор. Но сможет ли большой круг объединиться вокруг их разрешения без того, чтобы не оказаться в полном параличе?

Расширение на Восток далось ЕС сравнительно легко. Теперь последует более тяжелый процесс: беспримерная внутренняя консолидация.

ЕС, прежде всего, следует понять, каким он хочет быть и как далеко он готов зайти. Он уже больше не может откладывать дискуссии на тему о своей идентичности и целях, потому что расширение само по себе не сделает его сильным.

Хотя новые и старые члены связаны между собой тысячелетней общей историей и культурой, их различия и противоположности долгие десятилетия будут испытывать на прочность (пока еще слабое) чувство сплоченности Европы, без которого не может быть готовности поделиться богатством и отказаться от суверенитета. Чем это закончится, предсказать трудно.

Те же, кто в это время настаивает на вступление в ЕС Турции, большой неевропейской страны, имеющей совершенно иные корни, рискуют всем; возможность неудачи европейского объединения они превращают в реальность.