Над беременной чеченкой Маликой Солтаевой, подозреваемой в супружеской измене, издевались свирепо и жестоко.

23-летней Солтаевой не было дома около месяца, и семья заявила о ее исчезновении. Когда она возвратилась, муж обвинил ее в измене и выгнал из дому. Местные власти нашли Малику в доме ее тети. Сказали, что у них есть несколько вопросов.

То, что за этим последовало, менее всего напоминало расследование. В здании правоохранительных органов в Аргуне, чеченском городке, мужчины - сотрудники аргунской милиции - сбрили ей волосы и брови и выкрасили голову в зеленый цвет, цвет ислама. На лбу жирно нарисовали крест.

Солтаева, мусульманка, спала с русским солдатом-православным, заявили эти люди, и ее "алой буквой" будет изумрудный крест. Ее вынудили сделать признание, приказали раздеться и начали избивать деревянными палками и хлыстами по ягодицам, рукам, ногам, животу и спине.

"Повернись и да осудит тебя Аллах", - приказал ей один из мучителей, требуя, чтобы она встала так, чтобы ему было удобнее ее избивать.

Пытки Солтаевой, записанные на видеокассету, полученную The New York Times, и другие недавние случаи жестокости и религиозных преследований вызывают вопросы о том, в каком направлении движется Чечня.

С 2004 года война в Чечне идет в кремлевском русле, открытые столкновения с сепаратистами сократились и по интенсивности, и по частоте. Теперь Москва управляет республикой и борется с оставшимися повстанцами - в основном с помощью полувоенных формирований во главе с Рамзаном Кадыровым, влиятельным молодым чеченским премьер-министром.

Публично Кадыров занимает ярко пророссийскую позицию. Он воздает хвалу президенту Владимиру Путину, обещает восстановить Чечню и вернуть ее в лоно Кремля. "Я даже не нахожу слов, чтобы выразить, как велика моя любовь к России", - сказал он в интервью в этом году.

Однако за рамками публично афишируемой лояльности некоторые чеченские силы безопасности - с их очевидным антиславянским расизмом, культом жестокости и безнаказанности и нетолерантной интерпретацией исламского закона - демонстрируют такое жестокое поведение, которому, как заявляла Россия, ее последнее вторжение в Чечню в 1999 году якобы положило конец.

Правозащитные организации и чеченские граждане говорят, что амбиции и лояльность этих сил безопасности неясны и их действия никто не контролирует. Курс республики, указывают они, опасен и для россиян, и для чеченцев.

Пока мало кто сравнивает нынешний беспорядок с коротким периодом чеченской независимости конца 1990-х годов, когда повстанцы и иностранные исламисты-наемники проводили в лесах террористические учения, а суды шариата приговаривали преступников к казням через расстрел, которые показывали в новостях на чеченском телевидении. Но кадыровские милиция и силы безопасности, так называемые кадыровцы, укомплектованы по большей части молодыми людьми без образования, многие из которых сражались годами на стороне сепаратистов, но перешли на сторону Кадырова.

Последние видеозаписи их действий, переданные The New York Times возмущенными чеченцами, вскрывают тревожные тенденции.

На одной из записей, сделанной минувшим летом, - мужчина и женщина в городе Шали, оба состоят в браке с другими людьми, но их подозревают во флирте. Милиционеры окружают их, издеваются над ними и приказывают мужчине ударить женщину. Затем их вынуждают танцевать лезгинку, традиционный танец, часто имеющий сексуальный подтекст. Милиционеры бьют женщину, срывают с нее платок и начинают таскать за волосы.

Хотя лица нескольких офицеров четко видны, расследование вышестоящих инстанций еще не начато.

Другой инцидент произошел в конце июля в Курчалое, когда бойцы одного из подразделений Кадырова убили повстанца Ахмада Душаева и обезглавили его. Отрубленную голову водрузили на трубу в центре города, рассказали жители города. Видеозаписи показывают, что позднее кадыровцы, многие в милицейской форме, развлекались, отпуская шутки по поводу головы, выставленной в гараже. На другой видеозаписи эта голова запечатлена в кепке и с сигаретой во рту.

По словам жителей, милиция оправдала это обезглавливание тем, что ранее Душаев отрубил голову прокремлевскому чеченскому бойцу, и что месть была справедливой.

В опыте Солтаевой - большая часть пережитых ею издевательств запечатлена на видеопленку - соединились ужас, боль и потери.

Ее захватили 19 марта и более двух часов подвергали пыткам и издевательствам. "Зови Сергея! - велел ей один милиционер, называя имя предполагаемого любовника и не переставая бить ее. - Сергей! Помоги!"

Дальше ей велели одеться и повезли во двор мужа, где заставили танцевать перед соседями. "Смотри, как ты уродлива", - говорил ей другой милиционер. Когда ее начало пошатывать, несколько человек принялись бить ее тяжелыми черными ботинками. Через два дня у нее случился выкидыш, и с тех пор на люди она почти не показывается.

Этот эпизод, произошедший пять месяцев назад, не повлек за собой расследования, хотя видеозаписи пыток пересылались по мобильным телефонам по всему Аргуну и другим чеченским городам. Их посмотрело множество людей - о точных подробностях издевательств над женщиной знала половина из опрошенных корреспондентом The New York Times.

"Это возмутительное беззаконие", - заявила Солтаева в интервью в Грозном, чеченской столице.

Как это часто бывает в рушащихся браках, детали семейной жизни Солтаевой неоднозначны. Семья ее бывшего мужа утверждает, что у нее был роман с российским военнослужащим, с которым она познакомилась в магазине, где работала кассиршей. Она утверждает, что ничего такого не было и она была верна своему мужу, хотя он и бил ее.

Ее местонахождение в недели, предшествовавшие ее избиению, также вызывает споры. Солтаева утверждает, что ее не было дома, потому что ее похитили люди в масках, которые затем ее освободили, - этот феномен в Чечне распространен достаточно широко, так что ее собственные родственники верят ей. Однако семья мужа и милиционеры утверждают, что она уезжала из Чечни, чтобы попробовать наладить жизнь со своим русским любовником, а возвратилась потому, что это не удалось.

Наталья Эстемирова, сотрудница грозненского офиса "Мемориала", частной правозащитной организации, говорит, что пыталась донести это дело до чеченских властей, но они пригрозили Солтаевой уголовными обвинениями за ложные показания о похищении. Они не проявили никакого интереса к насилию в милиции, указала она.

Обвинения в том, что власти сами санкционируют жестокости и российские и чеченские чиновники позволяют военным безнаказанно совершать преступления, звучали в ходе чеченских войн часто.

Правозащитные организации задокументировали факты массовых захоронений, внесудебных казней, широкого применения и терпимости к пыткам, незаконных задержаний, изнасилований, грабежей и похищений.

Иногда складывается впечатление, что это - часть проводимой политики: например, когда во время милицейских и военных зачисток похищали подозреваемых сторонников сепаратистов. Другие преступления совершались из-за озлобленности, пьянства или разочарования простых солдат, сражающихся в жестокой партизанской войне.

Отличает несколько последних случаев то, что многие кадыровцы, необразованные боевики, которые почти не знают мира вне Чечни, приобрели сотовые телефоны с небольшими видеокамерами и попутно с энтузиазмом снимают собственные преступления.

Затем они делятся своими видеозаписями, и те, переходя с одного мобильного телефона на другой, множатся.

В длинном интервью в начале этого года Кадыров заявил, что его люди становятся профессионалами, что вооруженные люди под его командованием интегрированы в формальные правительственные структуры. Он настаивал на том, что они смогут обеспечивать безопасность и компетентный контроль в обеспечении порядка.

29 августа The New York Times направила в канцелярию Кадырова четыре видеозаписи пыток Солтаевой. Кадыров через своего пресс-секретаря заявил, что, посмотрев их, он дал чеченскому министерству внутренних дел приказ начать расследование. "Против всех, кто несет ответственность за это, будут выдвинуты уголовные обвинения", - заявила его пресс-секретарь Татьяна Георгиева.

По словам Эстемировой, подразделение в Аргуне, захватившее Солтаеву, формально было распущено нынешней весной, однако его члены были просто переведены в новые, "профессиональные" батальоны, известные как Юг и Север.

"Их приняли в Север и Юг, и прокуратура никогда их не проверяла, - отметила она. - Теперь арестовать их намного сложнее".