"Мы не наивны, и мы не можем себе этого позволить. Европейская комиссия убеждена, что лучшим ответом на проблемы европейской экономики является настоящий рынок без барьеров, но при этом, если кто-то придет с иными намерениями, которые могут нарушить функционирование рынка, то мы должны быть в состоянии вмешаться, чтобы восстановить правильный внутренний баланс".

Исполнительному органу ЕС и его председателю Жозе Мануэлю Баррозу предстоит решать новую проблему, связанную с защитой против возможного вторжения иностранных капиталов, прежде всего российских и китайских, движимых в первую очередь политическими, а не экономическими побуждениями. Это очень коварный вопрос, который рискует спровоцировать очередную полемику по вопросу о "крепости Европа". Португалец, загорелый, только что вернувшийся с каникул, демонстрирует осознание серьезности проблемы, в то время как пять крупных европейских газет, в том числе и La Stampa, интересуются тем, какие проблемы предстоит решать Баррозу нынешней жаркой осенью.

До декабря Брюссель намеревается переписать правила в сфере энергетики и телекоммуникаций ради тарифного разделения, разделив сети компаний, оказывающих услуги. Брюссель будет наказывать тех, кто использует труд нелегальных иммигрантов, установит пределы выбросов окиси углерода, попытается вновь применить стратегию Лиссабона ради экономического роста и нормализовать отношения с самыми трудными собеседниками, прежде всего с Россией и Турцией. При этом Брюссель не позабудет о главном событии - межправительственной конференции, на которой в октябре предстоит вновь подписать договоры Европейского союза. Именно с этой темы началась беседа с персоной номер один дворца Берлемон (резиденция Еврокомиссии в Брюсселе. - Прим. ред.).

- Председатель, Брюссельский саммит был сложным. Вы думаете, что проблемы окончательно решены?

- Я надеюсь на быстрое принятие решения на учредительной конференции, мне бы очень хотелось, чтобы это был "Лиссабонский договор". После всех тех усилий, которые мы приложили, чтобы документ удовлетворял потребности каждого, препятствия должны быть преодолены.

- Вы не боитесь, что поляки, которые могут проголосовать в октябре, пойдут наперекор?

- Имеется как никогда четкий мандат. Министр иностранных дел Польши выражал некоторую озабоченность в июле, однако он подтвердил поддержку реформам. Нам приходится верить. Дискуссии, несомненно, будут. Но увидите, мы найдем выход из положения.

- А если в Варшаве в ноябре будет другое правительство?

- Брюссельское соглашение было достигнуто с польским президентом, и, как мне кажется, оно не поменяется.

- Польша планирует объединиться с Лондоном в вопросе об opt out (уклонение от участия).

- Мне не нравятся opt out, но надо же быть реалистами. Мы уже больше не Сообщество шести. Необходима определенная гибкость, поэтому лучше opt out, чем заблокированный Союз.

- От пересмотренных договоров зависит будущее расширение ЕС. Сразу приходит на ум Турция и президент-исламист Гюль. Вы предвидите новые трудности?

- Я хорошо знаком с Гюлем. Я знаю, что он голосовал за уважение к демократическим ценностям. Тот факт, что кто-то имеет глубокие религиозные верования, не является в силу обстоятельств препятствием на пути демократии. Почему, как президент, он не должен оставаться на реформаторских позициях, которые он занимал, будучи министром?

- Саркози, заявляя о готовности поддержать лишь договор об ассоциации, положительно относится к перспективе продолжения переговоров. Это хороший знак?

- Это хорошо, что Франция не закрывает двери перед Турцией, особенно потому, что мы не примем сегодня решения о том, станет ли она членом ЕС. Мы начали переговоры и должны выполнять свои обязательства. Смена правительства ЕС не должна ставить под сомнение единодушный выбор. Это вопрос доверия. Переговоры должны продолжаться. Нам нужно время. Мы не должны разочаровывать турецких демократов, являются ли они исламистами или сторонниками светской власти. Посмотрим, возможно ли, чтобы в большинстве своем мусульманская страна приняла идеалы демократии и современного общества.

- Другая проблема - путинская Россия, непредсказуемый клиент, с которым не удается подписать договор об ассоциации.

- Все заинтересованы в конструктивных отношениях и в позитивной взаимозависимости с Москвой, а не в напряженной атмосфере конфронтации. Это не значит, что следует отказаться от наших ценностей и от защиты наших принципиальных позиций. Например, я нахожу странным, что было убито столько журналистов. И что государство с таким сильным аппаратом безопасности никогда не находит виновных. Мы неоднократно выступали с осуждением подобной ситуации.

- Хорошо. Однако ситуация ухудшается. Быть может, настал момент пересмотреть подход?

- Мы, европейцы, стремимся переходить от обеспокоенности к результатам. Мы не должны менять стратегию. Она у нас четкая и, как показывает опыт, действенная: мы хотим, чтобы Москва была стабильным и сильным собеседником, но качество наших отношений с Россией зависит от качества ее демократии. Наши действия должны быть постоянными и заслуживающими доверия. Мы не должны пытаться менять направление на трудном переходе. Пусть даже вина не наша, а собеседника.

- Многие считают, что Путину сложно доверять, и госпожа Меркель говорит о барьере для капиталов из третьих стран. Складывается впечатление, что созданием этого барьера занимается и Комиссия.

- Существует рынок, и это настоящий рынок, мы не должны пугаться иностранных инвесторов: конкуренция и интересы операторов являются лучшей защитой в отношении тех, кто преследует иные цели. Проблема заключается в том, что наш внутренний рынок разрознен, это прекрасно видно по энергетической сфере, и в сентябре мы представим проект, предусматривающий полную открытость этой сферы.

- С оборонительными щитами?

- Наше предложение основывается на unbundling, тарифном разделении, но при этом при необходимости предусматриваются меры защиты, если мы почувствуем, что поведение некоторых иностранных компаний не соответствует правилам.

- Вас будут называть протекционистами.

- Не думаю. Трудно согласиться с тем, что группа из третьей страны может прийти в Европу и купить компанию, которая владеет распределительной сетью, в то время как наши предприятия не могут поступить аналогичным образом. Мы не защищаем экономику, мы гарантируем ее функционирование. Это серьезная проблема и щекотливая.

- Почему же?

- Порой нам кажется, что тревога по поводу иностранных инвесторов была поднята с тем, чтобы создать внутренние барьеры в ЕС. Мы против любого протекционизма. Национального или европейского.

- Кстати. Дискуссия по государственному финансированию спровоцировала спор по непредвиденным доходам. Италия использует свои доходы, чтобы сократить налоги.

- Эволюция вашего бюджета вселяет оптимизм. Но это лишь подчеркивает необходимость продолжать усилия для закрепления тенденции. Это требует постоянной работы. Я не хочу говорить о каких-то особых мерах, в особенности налоговых. Стоит лишь подчеркнуть: когда веет попутный ветер, его надо использовать для продолжения консолидации. Вы продвигаетесь в нужном направлении. Мы надеемся, что сможем в ближайшее время закрыть процедуру чрезмерного дефицита. В то же время мы полагаем, что в Италии были бы полезны и некоторые дополнительные усилия. Для вашей страны, как и для других стран, у нас есть один призыв: уделять огромное внимание структурным реформам и восстановлению баланса государственных расходов.