Когда в октябре прошлого года в Москве была убита журналист и критик Кремля Анна Политковская, президент России Владимир Путин заявил: "Это убийство нанесло России больший урон, чем публикации Политковской". Арест 10 подозреваемых в этом убийстве, о котором было объявлено в понедельник, говорит о том, что путинские лейтенанты стараются восполнить этот "урон". Делается ли это в интересах правосудия - другой вопрос.

По заявлению генерального прокурора Юрия Чайки, которое он сделал в понедельник, сообщив о задержании предположительно связанных с "чеченским следом" врагов Кремля, следствие установило, что "в устранении Политковской могли быть заинтересованы только лица, находящиеся за пределами Российской Федерации". Поскольку в совершении этого убийства обвиняются русские, смысл заявления Чайки состоит в том, что заказчик преступления - т.е. тот, у кого были причины желать Политковской смерти, - находился не в России.

Однако если внутри страны мотивов для этого преступления не найдено, - что, обратите внимание, не доказано, а только декларировано, - то это значит, что следствие прошло мимо более чем 500 опубликованных в "Новой газете" статей Политковской, в которых она критиковала русских, и в первую очередь Путина. "Почти каждая из них могла быть поводом или причиной", - говорится во вторничной редакционной статье "Новой газеты". "И это не только материалы, связанные с Чечней - география обширна: Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Астрахань, Башкирия, Санкт-Петербург, Москва...".

Многие из них касаются территорий вокруг Чечни, которые были предметом наиболее едких комментариев Политковской. Она сообщала о подробностях нарушений прав человека во время войны в Чечне и обвиняла ее прокремлевского лидера Рамзана Кадырова в потворстве пыткам и похищениям.

Несомненно, своими публикациями Политковская повсюду нажила себе врагов, и, к сожалению, полностью исключить подобные преступления в сегодняшней России невозможно. Возможно, следователям действительно удалось установить виновных.

Тот факт, что среди задержанных есть несколько средних чинов российской контрразведки, придает обвинению правдоподобность, поскольку, как сказано в редакционной статье "Новой газеты", "сращивание правоохранительных структур и криминала" было одной из тем, к которым Политковская постоянно обращалась. С другой стороны, огульное заявление Чайки, который исключил саму возможность того, что заказ на преступление поступил из России, в равной степени дискредитирует обвинение.

Среди этой неопределенности одно можно сказать наверняка: Анна Политковская не поддержала бы правительственную версию по этому делу без однозначных на то оснований. Удовлетвориться меньшим значило бы оскорбить ее память.