Демократическая "весна", начавшаяся на Балканах в 2000 году, длилась недолго. В Сербии на выборах 28 декабря ультраправые националисты выдвинулись в качестве главной политической силы, получив 28% голосов избирателей, в то время как лагерь реформаторов оказался разделен как никогда.

Месяцем раньше в Загребе одержали победу хорватские националисты из Хорватского демократического союза (ХДС). Год тому назад в Боснии все три националистические партии, ввергнувшие Боснию и Герцеговину в войну, тоже вернулись к власти. В Сербии, как и в Хорватии, около трети активного населения страдает от безработицы, внешний долг Хорватии достиг 20 млрд долларов. Сербские пенсионеры едва сводят концы с концами, получая менее 100 евро в месяц. Избиратели, не ощущая в своей повседневной жизни плодов предпринятых реформ, отреагировали на тяжелую экономическую ситуацию по-своему. Перед демократами, пришедшими к власти в 2000 году, стояла тяжелая задача: им предстояло начать трудную экономическую перестройку в ситуации, когда остальные государства Восточной Европы ушли в этом направлении далеко вперед, а балканские страны были разрушены войнами и хищными режимами, хозяйничавшими здесь на всем протяжении 90-х годов.

Электоральными бастионами сербских ультраправых сил стали наиболее обездоленные районы страны. Сербские беженцы, изгнанные из Хорватии, Боснии и Косово, были первыми, кто проголосовал за Радикальную партию. Так же поступили и сербы из анклавов Косово. Аналогичным образом обстояло дело и в Хорватии: ХДС набрал большую часть голосов в районах, сильнее всего пострадавших от войны - в Вуковаре и Краине. Беженцы из Хорватии, Боснии и Герцеговины и из Косово, живущие в Сербии в тяжелейших условиях, являются жертвами вредного в своей утопичности лозунга "Великой Сербии". Эти люди попали под влияние воинствующего национализма Слободана Милошевича. Радикальная партия дает им мечту о реванше.

Непопулярность рациональной и проевропейской позиции реформаторов усугубляется тем, что европейская перспектива остается весьма туманной. Саммит в Салониках (июнь 2003 года) подтвердил стремление стран "Западных Балкан" вступить в Европейский союз.

Тем не менее никакого графика этого процесса намечено не было. Можно ли было в такой ситуации мобилизовать население и призвать его к новым жертвам во имя приближения к европейским нормам? В Хорватии новый премьер-министр Иво Санадер имеет перед собой ясную цель: догнать европейский поезд к 2007 году, когда в ЕС будут приняты Болгария и Румыния.

В крайнем случае, считает он, это произойдет несколькими годами позже, но Загреб не собирается дожидаться других стран "Западных Балкан", от которых Хорватия хочет держаться на расстоянии.

Иво Санадер понимает, сколь высоки ставки и какую цену за это придется заплатить - начиная с более тесного сотрудничества с Международным уголовным судом в Гааге. Как ни парадоксально, ему, возможно, будет легче арестовать и отправить на скамью подсудимых хорватских беглецов, прежде всего генерала Анте Готовину, чем бывшему социал-демократическому премьер-министру Ивице Рачану.

Ведь никто не сможет заподозрить Иво Санадера в предательстве родины и назвать "плохим хорватом". Но ему будет очень нелегко доказать, что ХДС действительно является консервативной, демократической и проевропейской партией, каковой он себя называет. Старая гвардия, которая ничего не поняла и ничему не научилась, по-прежнему сохраняет в партии влиятельные позиции.

"Новый" ХДС утверждает, в частности, что он порвал все связи с "братской партией" в Боснии и Герцеговине. Однако хорватские националисты в этой стране получили большинство голосов на октябрьских выборах 2002 года, и теперь ХДС вновь правит Боснией вместе с мусульманскими националистами из Партии демократического действия (ПДД) и сербскими националистами из Сербской демократической партии (СДП). Эти три партии уже были у власти в короткий период между первыми свободными выборами конца 1990 года и началом войны в апреле 1992 года.

С тех пор как десять лет назад бывшая Югославия начала разваливаться, политика международного сообщества всегда базировалась на двух негласных принципах: отделять одни проблемы от других и находить временные решения в расчете на то, что время чудесным образом само все расставит по своим местам. Этот метод доказал свою непродуктивность.

Спустя пять лет после натовских бомбардировок Косово этот край остается нарывом, провоцирующим напряженность на Балканах. Неуклюжая формулировка резолюции 1244, которая предусматривает создание в Косово временной администрации ООН, но при этом исходит из уважения территориальной целостности Югославии, неприемлема как для сербов, так и для албанцев.

И время отнюдь не успокоило страсти. Косово все больше страдает от хронической экономической недоразвитости и выживает исключительно благодаря международным дотациям. Албанцы находят международную опеку слишком обременительной для себя, а 80 тысяч сербов, оставшихся в Косово, по-прежнему живут в анклавах, огражденных колючей проволокой. Ни один из 200 тысяч сербов, вынужденных покинуть край с июня 1999 года, так и не смог вернуться на свою землю.

Европейский и американский графики откладывают окончательное определение статуса Косово до 2005 года. Однако позиции сербов и албанцев остаются абсолютно непримиримыми. Албанцы хотят только независимости, что неприемлемо для сербов. Впрочем, в Белграде вполголоса уже говорят, что раздел Косово был бы неплохим решением. Албанцы категорически отвергают этот вариант, и появление плана раздела может стать искрой, которая взорвет пороховую бочку.

Тем временем сербские крайне правые националисты смогли завоевать голоса сербов, изгнанных из Косово. Процветают и албанские радикальные движения, все более открыто осуждающие "колониальный режим" ООН. Между тем международное сообщество верит, что располагает приманкой, способной побудить Сербию согласиться на компромисс по Косово: это боснийская Республика Сербская, признанная Дейтонскими мирными соглашениями.

Отставить открытой возможность присоединения Республики Сербской к Сербии значило бы воодушевить националистов из СДП. К тому же такой вариант был бы исключительно соблазнительным для хорватских националистов Герцеговины, крайне недовольных тем, что в Дейтоне им не удалось добиться признания собственного "анклава".

Год назад Европа взяла на себя дополнительные обязательства по обеспечению безопасности в Македонии и Боснии в связи с уходом из этих регионов США и НАТО. В то же время она не в силах предложить конкретной и ясной цели населению Балкан, похоже обреченному на состояние бесконечного ожидания. Между тем латентные конфликты и нерешенные проблемы помогают наживать капитал националистическим демагогам всех мастей, а также криминальным структурам, приобретающим все большее влияние в балканских обществах.

Можно ли, однако, предположить, что наглым националистам, которые опять делают погоду в Загребе, Белграде и Сараево, удастся ввергнуть Балканы в пучину новых конфликтов? Наиболее оптимистично настроенные наблюдатели рассчитывают на то, что на это не пойдут народы, до крайности уставшие за десять лет войны.

Однако мы не видим никаких новых идей, которые выдвигали бы гражданские общества, смелые сторонники диалога: эти люди остаются в 2004 году в таком же одиночестве, как и десять лет назад. А "международное сообщество", судя по всему, не в состоянии предложить балканским народам глобальную стратегию, которая отвечала бы их чаяниям.