В России умеют терпеть морозы, но жара - другое дело, а нынче зной стоит невиданный, утверждает The New York Times. Оймякон в Восточной Сибири слывет одним из "полюсов холода" всего мира, зимой там тридцатиградусные морозы, но в этот четверг там было +32. Бушуют лесные пожары, засуха погубила миллионы акров посевов пшеницы, за июнь-июль утонули более 2 тысяч россиян, многие из которых в нетрезвом виде спасались от жары, повествует корреспондент Клиффорд Дж. Леви.

"Вдобавок, как будто жары недостаточно, Москву в последнее время окутывает дым горящих торфяников", - замечает автор. Авторитетный российский врач предостерег, что провести в Москве несколько часов на открытом воздухе - все равно что выкурить более пачки сигарет.

Первой жертвой зноя пало сельское хозяйство: по прогнозам чиновников, урожай зерна может сократиться на четверть, продолжает Леви. Рыбные фермы пытаются предотвратить гибель поголовья. На Бисеровском рыбокомбинате под Москвой выращивают форель и карпа. Для форели идеальная температура воды - 12-16 градусов, однако карп может жить в теплой воде, так что полное банкротство ферме пока не угрожает. Сейчас рыбоводы пытаются сохранить мальков форели для будущего года - их держат в специальном пруду, который стараются охладить. Иван Тюркин, заведующий выращиванием форели, печально заметил: "Они мне как дети. Мы видим, как они вылупляются из икринок, наблюдаем, как они растут. Обычно видишь результаты своей работы, а теперь рыба мрет, всплывает и всё".