Иван Рыбкин о Чечне, власти, свободах и тоталитаризме

- Год назад в своем открытом письме вы просили президента Путина наконец-то начать переговоры с чеченским президентом Асланом Масхадовым. Любви Кремля вам это, конечно, не добавило?

- Вы правы. После того как это письмо было опубликовано, враждебное отношение ко мне стало проявляться даже в моей родной Социалистической партии, так что мне пришлось сложить с себя председательские полномочия. Наказ пришел из Кремля, а сейчас на ключевых постах в партии находятся военные и сотрудники спецслужб. В следующий раз Кремль обо мне вспомнил в октябре прошлого года - во время захвата заложников в музыкальном центре "Норд-Ост" в Москве. Я тогда предлагал вести переговоры с теми, кто удерживал заложников. Однако Кремль хотел, чтобы я установил контакт только с Масхадовым. Как будто они не могли сделать этого сами! Больше о посредничестве не было ни слова. Похоже, они с самого начала ставили на силовой вариант.

- Понял ли тем временем Путин, что на Кавказе при помощи силы мало чего можно добиться?

- Сегодня он понимает ситуацию лучше, чем раньше. Прежде всего, он в курсе того, что там происходит. Когда я в 1998 году первый раз говорил с ним о Чечне ? тогда он был заместителем главы администрации президента ? он еще не понимал всей глубины проблемы и считал, что все можно решить при помощи силы. Но как можно выиграть войну с такой армией, как эта? Я сам наблюдал, как ведут себя офицеры и генералы, если они считают, что сила на их стороне. Они походят на обожравшихся охотничьих собак, которым вообще-то следовало бы поймать зайца или лисицу, однако вместо этого они пытаются с ними договориться, потому что слишком ожирели, чтобы бегать. И это верные союзники президента?..

- Какова была ваша реакция на назначение Путина преемником Ельцина?

- Когда в мае 1999 года в рамках операции "Преемник" поинтересовались моим мнением, я высказал свое несогласие с этой кандидатурой. В России сотрудник спецслужб не должен быть президентом. У этих служб есть собственные воззрения, которые скрыты от общественности. Тем не менее многие были уверены, что новичком можно будет "управлять". Мне же это казалось практически нереальным.

- Проведя референдум, на котором в марте была одобрена конституция и принято решение о том, что Чечня остается в составе Российской Федерации, Кремль выбрал путь политического решения?

- Это пиар чистой воды. Референдум отобрал у людей надежду, ведь там ничего не меняется к лучшему. Путин чувствует, что он оказался в тупике. Теперь он хочет избавиться от проблемы и переложить ее на плечи главы республики Ахмада Кадырова. Между прочим, это единственный человек в России, которому лично подчинены спецподразделения министерства внутренних дел. Но это приводит к новым зверствам: чеченцы сводят счеты с чеченцами. За этим скрывается свой расчет ? при помощи "маленькой" гражданской войны не дать разгореться большому пожару. Фатальная ошибка. Главным условием для мира является достижение договоренности между чеченцами, но этому чинятся всяческие препятствия.

- Как вы думаете, есть ли еще шанс для переговоров и возможность компромисса в вопросе национального суверенитета?

- Это даже не предусматривается. Пока Кремль не объявил Закаева, посланца Масхадова, террористом, власти не гнушались общаться с ним. Он встречался с уполномоченным Путина по южному региону Виктором Казанцевым. Тогда говорили, что Закаев был выбран для этой цели, так как не замешан в преступлениях. Мне кажется, обе стороны могли бы удовлетвориться статусом, какой имела Финляндия в составе царской России ? часть российского государства, но с широчайшей автономией.

- С захватом заложников в музыкальном центре "Норд-Ост" осенью прошлого года на сцену вышло молодое непримиримое поколение борцов сопротивления. Можно ли вообще говорить с ними?

- Закаев входил в вооруженное сопротивление, однако относился к умеренным силам. Со следующим поколением, поколением Бараева, захватившего заложников в "Норд-Осте", мы говорить не сможем. Война бы уже давно закончилась, если бы в ней не участвовало население. Жестокость порождает все большую ненависть. Теракты, совершенные женщинами-шахидами, свидетельствуют о новом витке спирали насилия. Женщинами, чья честь была настолько задета, что их уже ничего не могло удержать. Конечно, среди них также есть преступники и террористы, но их меньшинство. Суть конфликта ? в сепаратизме, а не в терроризме, как хотят нас убедить после 11 сентября. Масхадов ? это не Усама бен Ладен, и большинство мятежников ? вовсе не талибы.

- Вы не боитесь засветиться? Ведь в апреле был убит ваш друг и коллега депутат Госдумы Сергей Юшенков. Он просил Ельцина вернуться в политику, исходя из того, что он, очевидно, разочаровался в преемнике?

- Генеральная прокуратура часто вызывает меня и задает странные вопросы: почему, дескать, я разговаривал с людьми вроде Закаева. Боже мой, что я на это должен отвечать? Я был особым уполномоченным Ельцина по Чечне. С борьбой с преступностью это не имеет ничего общего. Милиции понадобилось несколько часов, чтобы добраться до места, где убили Сергея.

- Это недоверие касается персонально вас, или эта шпиономания ? знак новой эры?

- Мы живем в условиях "управляемой демократии". При Путине происходит ревизия общественно-политических реформ Ельцина. Демократические институты и контрольные инстанции теряют власть. Дума больше не играет никакой роли, Совет Федерации утратил свое значение регионального противовеса центру. Образованный вместо него Госсовет ? это пустое место. Растет недовольство представителями в регионах, которые снова, как при коммунизме, припали к кормушке. Конечно, в провинции видят, какова кадровая политика. Тот, кто не является выходцем из Петербурга, как президент, и не демонстрирует лояльность, не имеет в Москве никаких шансов. Контроль зашел настолько далеко, что представители Кремля во время голосования в Думе ходят по рядам и проверяют, кто на какую кнопку жмет.

- Спецслужбы вездесущи?

- При Горбачеве три процента представителей властных структур были в прошлом военными или сотрудниками спецслужб, при Ельцине таковых было сначала 8, а потом 11 процентов. Два года спустя при Путине таковых уже 26 процентов. Это влияет на все решения и создает соответствующую атмосферу. Сила ? это основной метод решения всех проблем. С этим связано и одичание нравов в обществе, что также является следствием войны. Через Кавказ прошло более миллиона солдат, и ветераны этой войны совершают тяжелейшие преступления. Раньше статистика была доступна, сегодня она опять засекречена. Свобода слова и печати - основное достижение эпохи Ельцина - под угрозой. Если все телеканалы принадлежат государству, это большой риск. Если даже критические высказывания журналистов единообразны, это говорит о том, что таково указание сверху? Горько.

- Считаете ли вы самоцензуру типичным явлением для эпохи Путина?

- Большая часть интеллигенции распрощалась с открытой критикой и всячески демонстрирует свою покорность вместо того, чтобы заставлять общество думать. Страх вездесущ, даже спустя десять лет после краха коммунизма. Как только гражданина немного побеспокоят, к нему возвращается страх. Меня пугает, что даже молодые люди, которые не жили в сталинском тоталитарном государстве, настолько запуганы. Публика не реагирует на единомыслие средств массовой информации, журналисты ведут себя так, будто им все безразлично.

- При Борисе Ельцине Запад относился к России и Кремлю критичнее?

- Сегодня Запад играет отрицательную роль. Лицемерие в отношении Чечни препятствует развитию демократии в России. Западные государственные деятели, которым, скорее всего, хорошо известно, что происходит на Кавказе, становятся соучастниками. Никто на Западе не хочет видеть, что развитие государства и общества находится под угрозой. Наше политическое руководство авторитарно, но, несмотря на это, ему хочется понравиться Западу. Даже очень. Оно прибегает к кокетству и тем самым добивается успеха.