Нападки на Путина из-за отсутствия демократии и энергетического экспорта неоправданны и контрпродуктивны для обеих сторон

За две недели до того, как Владимир Путин впервые будет принимать саммит G8 в России, в критике со стороны западных аналитических центров и политиков нет недостатка. Некоторые из них справедливы, но многие подвержены сильнейшим предубеждениям. Русофобия вернулась. Ко второй категории относится выступление вице-президента США Дика Чейни в Литве. Его обвинения в адрес России по поводу отсутствия демократии были самой резкой атакой США со времен падения коммунизма, но оказались примером двойных стандартов. Чейни затем отправился в Казахстан и хвалил президента, выборы которого были менее честными, чем выборы Путина.

Выступление Чейни было задумано как провокация, предупреждение Москве не принимать хорошие отношения с администрацией Буша как данность. Два сенатора, республиканец Джон Маккейн и демократ Джо Либерман, требовали даже, чтобы Буш не участвовал в саммите, если Путин не приведет дела в порядок.

В основе всплеска негативного отношения к России лежат три фактора: ползучая автократия Путина, внешнеполитическая независимость Москвы, ее роль как поставщика нефти и газа.

Ослабление демократии при Путине отрицать невозможно. Он ужесточил контроль над СМИ, затруднил регистрацию новых партий, поднял барьер для получения мест в парламенте с 5% до 7% голосов. Отменив мажоритарную систему в пользу партийных списков, он практически лишил беспартийных депутатов возможности баллотироваться.

Хотя эти шаги прискорбны, они продолжают тенденцию рецентрализации власти в Кремле, начавшуюся более десятилетия назад при Борисе Ельцине. Они не оправдывают перемену в отношении Запада, тем более что западные правительства одобрили использование Ельциным танков против парламента в 1993 году и его контроль над освещением избирательной компании 1996 года. В отсутствие самокритики западные политики, атакующие сегодня ущербную российскую демократию, выглядят неубедительно.

Независимость России во внешней политике - новый фактор и, возможно, подлинная причина неладов Вашингтона с Путиным. Его реакция на тираду Чейни была примечательной.

Он лишь трижды упомянул США в своем обращении к нации через несколько дней. Сначала он лестно отозвался о программе Рузвельта как модели для России. Затем последовала завуалированная атака на глобальные амбиции и односторонний подход США. Наконец, он упомянул США в списке стран и региональных альянсов, которые Россия должна считать важными. В список входили Китай, Индия, Латинская Америка и Азиатско-Тихоокеанский регион. ЕС же он назвал крупнейшим партнером России.

Это важный сдвиг. После распада СССР, когда США остались единственной в мире империей, некоторые западные политики стали относиться к Москве так, как будто Запад нужен ей больше, чем она ему. Получив нефтегазовые деньги, благодаря росту мировых цен, Путин дает понять, что это не так. Ярый сторонник "многополярности", он больше не считает, что в отношениях России с Вашингтоном есть высшие и низшие. И ему явно приятны просьбы администрации Буша о помощи в иранском вопросе.

Энергетический экспорт - новая сильная сторона России, но из этого не следует, что Россия пользуется ею безответственно. Русофобы восприняли внезапное прекращение поставок газа на Украину как сигнал тревоги. Они заговорили о том, что Россия использует энергию как рычаг, как оружие или, выражаясь словами Чейни, как "инструмент запугивания и шантажа". Прекращение поставок было неуклюжим шагом в переговорах о цене. Оно не было напрямую связано с политикой. Но имиджу России был нанесен удар, и поставки вскоре возобновились.

Чтобы продавать энергоносители, надо, чтобы их покупали. Как крупный поставщик Россия обеспокоена тем, что западные потребители стали едва ли не монополией. Для России экономически целесообразно искать новых потребителей в Китае, Японии и Индии, а также стремиться купить акции распределительных компаний в Британии и других странах Европы. В этом нет ничего дурного. Единственная ошибка, совершенная с Украиной, не должна перевешивать репутацию Москвы как поставщика, надежного даже в напряженный период холодной войны, относящийся к началу президентства Рейгана.

Кое-кто полагает, что Европа должна создать нечто вроде "энергетического НАТО", в котором Запад минимизирует поставки из России, используя новую дорогостоящую систему трубопроводов внутри ЕС, чтобы каждая страна, которой Россия перекрыла поставки, могла воспользоваться аварийными запасами своих соседей. Это бред. Гораздо лучше для ЕС заключить долгосрочные контракты с Россией, создать сеть интегрированных поставок и извлекать взаимную выгоду, которой никто не хочет лишиться.

Специалист по России Марго Лайт недавно отметила: "Россия открыла для себя мягкую силу". Другие страны давно научились использовать экономические, культурные и дипломатические рычаги для достижения своих целей, но СССР, предшественник России, полагался исключительно на грубую военную силу, не имея других рычагов.

Теперь Россия адаптируется, и переменам надо радоваться, а не считать их новой "российской угрозой". Между Россией и некоторыми республиками бывшего СССР существует напряженность, но это естественно. Отношения между бывшей метрополией и ее ныне независимыми колониями обычно стабилизируются не одно десятилетие. Основываясь на своем опыте, страны Европы не должны требовать невозможной скорости. Они не должны провоцировать и привлекать страны в антироссийский лагерь.

Те, кто хочет, чтобы Россию исключили из G8, не понимают смысл организации. Ее создали в годы холодной войны не для того, чтобы распространять демократию, а как объединение стран, озабоченных низким экономическим ростом, инфляцией и торговыми спорами. Осознание того, что эмиссия углекислого газа и изменение климата представляют серьезную угрозу, должно привести к приему туда Индии, Бразилии и недемократического Китая. Вместо того чтобы нападать на Россию, давайте превратим G8 в клуб тех, кто больше всего загрязняет окружающую среду, и попытаемся изменить их привычки.