На прошлых выходных The Washington Post опубликовала новый рассказ о попытках администрации Обамы ответить на российскую скрытую деятельность во время выборов 2016 года, а также новые детали о разведданных и внутренней дискуссии об ответных мерах. "Одно из увлекательных разоблачений - это то, что Белый дом не просто символически наказал Россию, выслав "дипломатический" персонал, - пишет Остин Карсон, старший преподаватель политологии в Чикагском университете, в блоге Monkey Cage на сайте The Washington Post. - Он также отреагировал тем же методом - ответной кибероперацией".

"На первый взгляд, неразглашаемое и неопределенное действие кажется маловероятным выбором для сдерживания, - продолжает автор. - Как в случае с президентом Трампом, применившим "мать всех бомб" в Афганистане, стандартной американской процедурой является обнародование громогласных и отчетливых предупреждений противнику". Хотя детали кибероперации Обамы остаются засекреченными, из статьи The Washington Post следует, что она была разработана так, чтобы Москва ее выявила и чтобы дать понять, что Вашингтон способен нанести серьезный ущерб, если российское вмешательство усилится. Таким образом, пишет эксперт, этот скрытый ответ мог дать возможность Белому дому пригрозить своему противнику, не спровоцировав публичного зрелища, а также внутренних и международных последствий.

По словам автора статьи, российское поведение и американский ответ - не первый случай приватных, тайных мер в противоборствах по сдерживанию, которые часто возникают в мире политики. Новое исследование "Скрытая коммуникация: ясность и правдоподобность тайных сигналов", соавтором которого является Карсон, "проливает свет на то, почему лидеры иногда предпочитают тайное сдерживание и почему такие усилия могут сработать или не сработать".

Сдерживание относится к любой попытке изменить принятие решений другим правительством посредством угрозы будущими последствиями этих решений, поясняет эксперт. Усилия по сдерживанию нуждаются в двух ключевых составляющих для эффективности:

1. ясность - угроза будущими последствиями должна быть выражена так, чтобы это было понятно противнику, на которого вы пытаетесь повлиять;

2. правдоподобность - все могут блефовать, но, как отмечает американский экономист Томас Шеллинг, успех требует изложения правдоподобного образа действий, который будет инициирован, только если объект не будет действовать, как мы хотим.

Почему заниматься сдерживанием в тайне сложнее? - задается вопросом автор. Прежде всего, в тайной сфере достичь ясности сигнала труднее. Для достижения успеха нужен тщательный план, который работает как ультразвуковой свисток для собак, который не слышен и не определяется одной группой наблюдателей (например, обществом и лидерами третьих стран), но слышен и определяется объектом - противником, говорится в статье.

"Сделать правдоподобным переданное втихую послание также непросто". Как утверждается в исследовании, соавтором которого является Карсон, эта вторая составляющая может быть обеспечена последствиями и/или рисками, к которым повлечет тайное действие по сдерживанию. "Хотя, как правило, и на более тонком уровне, чем в случае открытых аналогов, тайные операции могут все же предоставить осязаемое подтверждение, что их инициатор готов потратить ценные ресурсы и навлечь на себя политический или другие риски", - говорится в статье.

Автор дает оценку операции Обамы, исходя из вышеупомянутых критериев ясности и правдоподобности. "Что касается первой составляющей, кажется вполне вероятным, что Москва получила месседж. "Имплантируя в чувствительные компьютерные системы компьютерный код, который Россия неизбежно бы обнаружила", как об этом рассказала The Washington Post, те, кто спланировал американскую кибератаку, очевидным образом предвосхитили потребность создания эффекта собачьего свистка, отмечает эксперт. "Действия, от которых Россию предостерегали, были, вероятно, либо четко понятны, либо прояснены в приватных предупреждениях".

Что касается второй составляющей, правдоподобности, то тут судить сложнее. "Казалось ли России правдоподобным, что лидеры США когда-либо воспользуются киберуязвимостью? Единичная кибероперация, как кажется, имеет небольшие издержки, - считает Карсон. - Более вероятным источником правдоподобности является риск. Ответные меры Обамы могли восприниматься как представляющие новый уровень киберагрессивности со стороны Вашингтона. Или же они просто могли быть восприняты как умное, но в конечном итоге пустое послание, чтобы заявить о себе, уходящего со своего поста президента, которое не влекло большого риска".

"Из-за его скрытой природы, оценка успешности ответа администрации Обамы на кибервмешательство России должна быть отложена на несколько десятилетий, до тех пор, пока не откроют государственные архивы с обеих сторон, - подытоживает эксперт. - Тем не менее, по структуре месседжа киберответ Обамы тесно перекликается с атомными предупреждениями и прочими случаями скрытого сдерживания во время холодной войны. И все же эпизод выборов 2016 года заставляет задуматься о более глобальном уроке: кибертехнология, которую дислоцируют государства, может предвещать возрождение искусства скрытого сдерживания".