Жерар Шальян, французский специалист в области геостратегии, комментирует свержение Аскара Акаева, 14 лет управлявшего Киргизией.

- Почему это событие было воспринято в Москве как маневр Вашингтона, направленный на ослабление позиций России в ее "ближнем зарубежье"?

- Главной реальностью после распада СССР в 1991 году, бесспорно, является отступление России. Холодная война была основана на концепции взаимного сдерживания, рожденной ядерным оружием. Американская концепция отбрасывания (roll back), выдвинутая в начале 50-х годов, никогда не применялась на практике.

Уже несколько лет Вашингтон способствует этому отступлению. Бывшие члены Варшавского договора - Польша, Венгрия, Чешская Республика, Словакия, а также (что было менее предсказуемым) три прибалтийских страны стали членами НАТО и Европейского союза. НАТО из военного бока превратился еще и в инструмент дипломатии. Это было закономерным отступлением, учитывая, что советская экспансия была результатом военной оккупации этих стран после Второй мировой войны.

Первые признаки активного американского интереса к республикам бывшего СССР, которые русские называют своим "ближним зарубежьем", появились в годы президентства Билла Клинтона. Речь шла о поставках каспийской нефти через Баку, что в то время без преувеличения являлось "контрактом века". Многие западные страны в этом участвовали.

Нефтепровод с политической "подкладкой", который свяжет Каспий со Средиземным морем, начинается в Баку (Азербайджан), проходит через Тбилиси (Грузия) и заканчивается в Джейхане (Турция). Этот нефтепровод должен вступить в строй уже в текущем году.

- Интерес США к этому региону не иссяк...

- В 2001 году, вскоре после событий 11 сентября, США, готовясь к операции против Афганистана, получили - при полном согласии Москвы - три опорных пункта в Грузии, Узбекистане и Киргизии. После поражения талибов они превратились в постоянные базы. Вскоре американские военные уже занимались обучением грузинской армии, а русские, стремясь усилить свое присутствие в Киргизии, открыли военную базу под Бишкеком.

- Как вы объясните тот факт, что политическая оппозиция в Грузии, на Украине и в Киргизии использовали один и тот же метод свержения прежней власти?

- Успех, одержанный противниками режима меньше чем за неделю, с минимальным применением насилия, но сопровождавшийся грабежами - это победа над автократией. Несмотря на многообещающее начало, Аскар Акаев узурпировал власть и собирался сохранить ее за собой. Но эта победа оппозиции в стране, где господствуют клановые отношения, выглядит также как реванш южан: Акаев опирался, главным образом, на северян. В самом деле, демонстрации начались на юге страны, в Джалал-Абаде и Оше, где проживает многочисленное узбекское меньшинство. Здесь нужно сделать две ремарки. Во-первых, у киргизских оппозиционеров нет общей программы. Во-вторых, среди южан есть мафиозные элементы и особенно исламисты, которые очень хорошо организованы.

В стратегическом плане речь идет о перекрестке между Россией, Китаем и Ферганской долиной, где еще в 1992 году активно действовали исламисты, поддерживавшиеся Саудовской Аравией.

После "розовой" революции в Грузии и "оранжевой" революции на Украине мы стали свидетелями более скромной "революции тюльпанов" в Киргизии. Сама по себе она не означает сокращения российского влияния. Всякий раз для дестабилизации существующего режима используется тактика мирных и массовых манифестаций. Во многом этому способствуют автократический характер режимов на российской периферии и низкий уровень экономического развития этих стран. Не говоря уже о коррупции.

- И в этих странах российского "ближнего зарубежья" США пользуются значительной популярностью...

- Чего, за редким исключением, мы не наблюдаем в странах Среднего Востока. Можно сказать, что на Среднем Востоке действует закономерность: чем более проамериканским является режим, тем менее дружественно местное население относится к США. Ничего подобного нет на периферии России. В борьбе, именуемой "Большой игрой" - по аналогии с политическим и территориальным соревнованием, которому предавались в XIX веке русские и британцы - преимущество сегодня однозначно остается за США. Короче говоря, в последние годы все - как и ожидалось - идет к тому, чтобы Россия в будущем не смогла перешагнуть статус региональной державы.

- Какая страна может вслед за Киргизией выйти из-под опеки Кремля?

- Трудно сказать. Мы видим, что под влиянием Вашингтона союзники США сплачивают свои ряды в регионе. Речь идет об Узбекистане, Азербайджане, Грузии, Украине и в какой-то мере о Молдавии. Возможно, это будет Белоруссия или Казахстан.

Если народные выступления произойдут в Казахстане, что исключать нельзя, то Бакинский нефтепровод можно будет соединить через Каспий с гигантскими нефтяными месторождениями страны, ресурсы которой интересуют Россию и в еще большей степени - Китай.

На сегодняшний день, если не заниматься предсказаниями относительно будущего Ирака (ситуация там станет более ясной к концу года), американская внешняя политика добилась больших успехов на периферии России, чем на Среднем Востоке. Ирак только отстраивается, Сирия уже давно была слабым звеном, а Ливан остается государством, в котором религиозные общины всегда ставили свои узкие интересы выше интересов страны. В свое время сирийская интервенция в Ливане оказалась возможной потому, что межобщинным столкновениям, казалось, не будет конца. Иран остается главным противником и, очень возможно, пытается заполучить ядерное оружие, чтобы обезопасить себя.

- Что в этом контексте можно сказать об израильско-палестинском конфликте?

- Решение Ариэля Шарона построить новые поселения к востоку от Иерусалима не облегчит ход будущих переговоров, как заметил король Иордании, которого нельзя назвать противником Израиля. Победителю очень трудно умерить свои территориальные аппетиты, особенно когда этому способствует мессианская идея. Что касается побежденных, слишком долго мечтавших о возвращении statu quo ante, то их возможности ограничены. Соединенным Штатам следует присоединиться к декларациям о намерениях, касающимся создания палестинского государства на части территории Западного берега реки Иордан. Разумно ли для США проводить политику, отталкивающую от них большинство мусульман, для того, чтобы "Ликуд" смог де-факто аннексировать 2-3 тысячи квадратных километров территории Западного берега? Ответ на этот вопрос зависит от того, окажется ли успешным проект преобразований на Среднем Востоке.

- Война в Чечне лишь усугубляет эрозию российского влияния на Кавказе, где стремительно распространяется исламизм...

- По большому счету, чеченцы были не правы, когда после крушения Советского Союза потребовали для себя независимости, хотя в географическом плане представляли собой анклав. В дальнейшем растущее влияние исламистов при Басаеве и иорданце Хаттабе также им повредило, особенно когда они решили распространить джихад на соседнюю страну - Дагестан.

- Российские репрессии были и остаются исключительно жестокими, многочисленные случаи бесчинств покрываются, если не поощряются, коррумпированным и беспринципным офицерством. Пришло время для поиска политического решения. Очевидно, что в рамках борьбы с терроризмом Вашингтон предоставляет Кремлю свободу рук в Чечне, что позволяет США укреплять свои позиции в Средней Азии, на Кавказе и в Восточной Европе. Однако весьма вероятно, что чеченцы получают значительную помощь в "тыловом обеспечении" через Турцию и Грузию.

На юге Кавказа Москва, благодаря поддержке, оказанной русскими абхазам и южным осетинам, может оказывать давление на Грузию. Что касается Азербайджана, то он скован наличием территориальной проблемы в виде "замороженного" десять лет назад конфликта вокруг Нагорного Карабаха и его окрестностей.

Не станет сюрпризом появление в Армении оппозиции режиму, который, несмотря на отправку маленького контингента в Ирак, остается союзником Москвы в силу своего геополитического положения. Падение этого замкá даст Вашингтону еще большую свободу действий на Кавказе - как в южной, так и в северной частях региона, что противоречит интересам Путина. Не исключено, что, помимо стремления покончить с анклавным положением стран древнего Шелкового пути, Вашингтон пытается отбросить Россию к Ставрополю, где она заканчивалась в начале XIX века.