Неудивительно, что новые попытки администрации Буша убедить Россию сдать в архив Договор по ПРО встретили в Москве холодный прием. В них нет ответа на главный вопрос, который беспокоит Россию: нет доказательств строгих - или, по крайней мере, четко очерченных - рамок создания и развертывания систем ПРО.

Россию необходимо было убедить, что американский противоракетный щит никогда не станет достаточно эффективным для нейтрализации российских средств ядерного сдерживания и что США намерены в некоторой степени ограничить себя в использовании своих преимуществ в экономике и технологиях.

Однако в последних предложениях администрации Буша ничего об этом не сказано. Вместо новых ограничений оборонительных систем она предлагает россиянам менее привлекательные стимулы: проведение совместных учений, закупку оружия и финансирование восстановление российских РЛС раннего обнаружения. В этих предложениях не содержится почти ничего нового, а некоторые из них уже претворяются в жизнь.

Это не означает, что взаимопонимание с Москвой по проблеме ПРО не может быть достигнуто, или что предложения администрации окажутся бесполезными. Однако это заставляет предположить, что, если США все же намерены достичь компромисса, позволяющего им создать ограниченную систему НПРО, то эти предложения администрации, в лучшем случае, являются лишь частью усилий по решению этой проблемы.

"Главное для России - чтобы НПРО была ограниченной, - заметил старший сотрудник фонда Карнеги Джозеф Чиринчоне. - Они не могут согласиться с созданием неограниченной НПРО, которая могла бы подавить их средства сдерживания."

Когда администрация Буша только пришла к власти, она не проявляла особого интереса к тому, чтобы обхаживать России. Высокопоставленные помощники президента дали понять, что решение о создании ПРО уже принято, подразумевая, что Москва никак не может повлиять на это.

Возможно, на самом деле администрация и сейчас продолжает так считать. Однако политики в США и за рубежом требуют, чтобы Белый дом предпринял дипломатические усилия - по крайней мере, чтобы было создано впечатление, что такие попытки предпринимаются.

Принимая во внимание, что сенат находится под контролем демократов - комитеты по иностранным делам и вооруженным силам возглавляют люди, скептически относящиеся к планам создания ПРО - вряд ли на строительство этой системы будут выделены деньги, если Вашингтон не попытается достичь договоренности с Москвой.

Что касается союзников, то они, видимо, готовы - хотя и неохотно - поддержать планы создания ПРО, но только в том случае, если будет найден способ поддержания рабочих отношений с Россией и сохранения хотя бы минимального контроля над вооружениями.

На вчерашней встрече министров иностранных дел стран НАТО в Будапеште в полной мере проявилось беспокойство союзников по поводу все еще расплывчатых планов администрации Буша по ПРО и по поводу отсутствия четкой стратегии в области контроля над вооружениями. К разочарованию администрации, союзники отказались даже официально признать, что они находятся перед лицом "общей угрозы" потенциального ракетного удара.

Высокопоставленный представитель Белого дома, видимо, осознал новые политические реалии, признав, что "если мы собираемся претворять в жизнь этот план, то должны заручиться согласием России".

Парадокс в том, что, признавая возросшую необходимость заручиться согласием - или, по крайней мере, пониманием - со стороны Москвы, следует отдавать себе отчет в том, что предложения администрации не позволяют достичь этой цели.

Возьмем предложение о проведении совместных учений в области тактических систем ПРО, которые используются против ракет средней и малой дальности. Это - не новая идея; программа уже осуществляется. Два тура учений с применением компьютерного моделирования были проведены в Москве и Колорадо, и группа российских официальных лиц посетила США в феврале в рамках подготовки к проведению полевых учений, которые должны состояться в будущем году в Форте Блисс.

Другое предложение касается обмена данными РЛС раннего предупреждения о ракетных запусках. Однако администрация Клинтона и Кремль достигли договоренности об этом в 1998 году, и в Москве должен открыться центр по обмену такими данными.

Кроме того, администрация Буша готова выделить средства на модернизацию российской системы раннего обнаружения, однако один показательный пример заставляет предположить, что этого недостаточно, чтобы покорить сердца российских военных.

Администрация Клинтона предложила помощь в строительстве в Сибири РЛС раннего обнаружения, а также в запуске российских спутников раннего обнаружения. В обмен команда Клинтона хотела получить право на создание ограниченной НПРО. Москва отвергла это предложение. Теперь команда Буша вновь обращается к плану Клинтона, однако теперь она хочет получить право на создание более широкомасштабной НПРО.

Наконец, администрация Буша предлагает купить ЗРК S-300, которые россияне предлагают установить в Европе. Эти комплексы могут обеспечить защиту от ракет средней и малой дальности в строгих рамках Договора по ПРО. Поскольку продажа S-300 изначально была российской идеей, Москва вряд ли будет возражать. Однако маловероятно, что покупка этих систем будет иметь решающее значение для снятия опасений России в отношении многоступенчатой системы ПРО.

Главные вопросы, которые задают россияне - а также конгресс и союзники США - ясны: Какого рода оборонительную систему предполагает создать администрация Буша? Идет ли речь о системе наземного или морского базирования, или будет также космическая составляющая системы (это серьезно тревожит Москву, опасающуюся, что система космического базирования может быть преобразована в намного более широкий щит)? Сколько времени потребуется для ее разработки? А что, если программа выйдет за рамки Договора по ПРО?

И, если Договор по ПРО будет сдан в архив, намерена ли администрация Буша обсудить новые ограничения на ПРО и наступательные ядерные вооружения? Короче говоря, к каким новым стратегическим схемам призывает президент Буш (но сам их четко не определяет)?

Пока администрация Буша не заполнит эти пробелы, будет трудно не только достичь какой-либо договоренности, но даже вести серьезную дискуссию.

"Для проведения дискуссии нужен какой-то предмет для нее. Нужно, чтобы было конкретное понимание, чего другая сторона хочет, - заявил министр обороны России Сергей Иванов. - Пока этого нет".