Спецпредставитель российского президента в "большой восьмерке" Игорь Шувалов о дальнейшем курсе в деле защиты климата и о доступе к спорным рынкам. Интервью

Россиянин Игорь Шувалов - настоящий специалист по саммитам "большой восьмерки". Как личный представитель президента Владимира Путина он отвечал за организацию и проведение саммита G8 в 2006 году в Санкт-Петербурге. Сейчас, в Хайлигендамме, его роль в определении позиции России снова будет решающей. Россия, которая является членом "восьмерки" с 1998 года, окрепла экономически и поэтому выступает все более уверенно.

- Господин Шувалов, год назад вы проводили саммит "большой восьмерки" в России. Что остается после такой встречи?

- Россия, будучи председателем "большой восьмерки", подняла тему энергетической безопасности. Теперь такие темы, как спрос, предложение, транспортировка и эффективность использования энергии, стоят в первых строках повестки дня различных политических мероприятий.

- Как и в Хайлигендаме.

- Да, поскольку изменение климата, которое мы все вместе хотим остановить, непосредственно связано с энергетической тематикой. Кроме того, важной его темой, и это разумно, должна стать Африка. Ведь государства "большой восьмерки" должны понимать, какие перспективы есть у развивающихся стран. Мы ожидаем от государств "большой восьмерки" стремления к единой политике в целях ускорения развития мировой экономики. Разрыв между бедными и богатыми государствами должен сократиться.

- Звучит как парадная речь. А что конкретно ожидается на выходе?

- Было бы ошибкой ожидать от предстоящего саммита "большой восьмерки" конкретных результатов. Формат этой встречи не таков, чтобы в конце принимались какие-то решения. Поэтому и слышны упреки, мол, финансовые затраты вряд ли окупятся. Но неформальный обмен мнениями о сходствах и различиях без необходимости принимать затем какие-то решения дает многое, а именно: осознание общей ответственности. Это гигантский шаг вперед, когда у государств G8 с их такими разными исходными данными складывается принципиально схожее мнение по проблемам этого мира.

- Россия в деле защиты климата должна последовать примеру ЕС.

- Мы поддерживаем позицию ЕС в том, что защитой климата нужно заниматься серьезно. Мы ратифицировали Киотский протокол и будем выполнять свои обязательства вплоть до 2012 года. Мы будем обсуждать, что делать дальше. Мы хотели бы, чтобы по этому пути пошли Америка, Китай, Индия и другие крупные государства.

- В энергетической политике имеются существенные расхождения: вы делаете ставку на развитие атомной энергетики, Германия - на отход от нее.

- У каждого государства свои методы по уменьшению эмиссии парникового газа. Россия будет активно развивать атомную энергетику, так же, как и работы по использованию энергии из возобновляемых источников. В ближайшие десять лет Россия должна удвоить производство электроэнергии. Если мы собираемся ответственно подходить к выбросам в атмосферу двуокиси углерода, то лучший ответ - это атомная энергетика, дополненная гидроэнергетикой. Сегодня в России работают 30 атомных электростанций. Не позднее чем к 2030 году в России должно быть построено 26 новых АЭС. В общей сложности через десять лет на Земле будет сооружено от 200 до 300 новых атомных электростанций.

- Какую роль должна играть Германию в глобальном развитии атомной энергетики?

- Большой опыт есть у концерна Siemens. Немецкая наука - лидер в области ядерной энергии. Без немецкой помощи развитие атомной энергетики в мирных целях окажется очень трудным. Однако нас беспокоит, что в Германии этой проблематике не уделяется должного внимания. Германия с ее научными наработками в области ядерной энергетики могла бы внести огромный вклад в ее мировое развитие. Поэтому удивительно, что немецкая общественность в основной своей массе настроена против использования атомной энергии. Однако отказ от нее в одной стране не помешает ее глобальному развитию. Россия и Германия должны сотрудничать в развитии атомной энергетики на базе существующих, зачастую немецких технологий. В этой области мы должны решиться на большой скачок, который возможен только в том случае, если он будет совместным.

- Насколько европейские рынки открыты для России?

- Рынки ЕС недостаточно открыты. Многие на Западе во всем видят направляющую руку Кремля и поэтому на приход российских инвесторов реагируют сдержанно. Россия не может принимать активное участие, например, в работе EADS, на что она охотно пошла бы.

- Не закрывается ли Россия от иностранных инвесторов?

- Совершенно верно, существует система взаимных ограничений, и она действует для обеих сторон. В России сдержанно относятся к иностранным инвесторам, например, в области аэрокосмической техники, военной промышленности, а также в смешанном секторе военных и гражданских технологий. В рамках по-настоящему глобальной экономики эти взаимные барьеры когда-нибудь рухнут. Но это постепенный процесс.

- Наиболее защищенным считается российский энергетический рынок.

- Предприятия с иностранным участием могут заниматься разработкой российских полезных ископаемых. Во всех крупных российских энергетических компаниях также имеется значительная доля иностранного капитала. Однако, согласно закону, эта доля в соответствующем предприятии должна быть менее 50%.

- ...чтобы оно оставалось в руках у русских. Неужели вы так боитесь распродажи?

- Нет. Но нам хотелось бы, чтобы российские фирмы в равной мере могли участвовать в зарубежных предприятиях. Кроме того, если речь идет о российских полезных ископаемых, то их перепродажа приносит сотни процентов прибыли. Конечно, российские инвесторы хотят участвовать в этих прибылях.

- На саммите Россия-ЕС в Самаре отношения выглядели напряженными. Повлияет ли это на позицию России в "большой восьмерке"?

- Не совсем так. Россия начала играть самостоятельную роль. Россия стала более самостоятельной, ее экономика быстро растет. Поэтому мы можем брать на себя большую ответственность за решения, которые принимаются "восьмеркой".

- Насколько Россия очарована Китаем и насколько она от него зависима?

- У нас хорошие отношения с Китаем, это наш сосед, протяженность общей границы составляет тысячи километров. Но экономические интересы наших государств настолько различны, что здесь я не рассматриваю конкуренцию как опасность. Например, Россия не стремится на китайский текстильный рынок. Наши приоритеты - это энергетика и наука.

- Может ли вместо стратегического партнерства с ЕС и Западом образоваться подобное партнерство с Китаем?

- Нет.

- Одна из задач "большой восьмерки" - это соблюдение авторских прав. Усматриваете ли вы здесь опасность со стороны Китая?

- Положение в Китае медленно меняется. В России тоже имелись проблемы, однако за последние три года мы взяли их под контроль. Но в Китае другая культура, копирование имеет там свои традиции. Поэтому Китаю будет очень сложно взять эту проблему под контроль. Однако, насколько нам известно, китайское руководство согласилось с самим существованием проблемы и относится к ней серьезно.

- Должен ли Китай стать полноправным членом организации, иными словами, следует ли расширить G8 до G9?

- На этот вопрос должны отвечать главы государств и правительств. Многие из успешных развивающихся стран стремятся войти в этот круг. Наряду с Китаем, это еще и Индия, Мексика, Бразилия и Южная Африка. Собственно, суть вопроса заключается в том, что будет происходить с форматом "большой восьмерки".

- Когда-нибудь так называемая группа Outreach (страны, приглашаемые на саммиты "большой восьмерки", но не являющиеся ее членами. - Прим. ред.), то есть те пять государств, которые вы назвали, станут частью клуба, итак, возникнет G-13. Не многовато?

- Скажем так: формат "большой восьмерки" очень эффективен.