Ну просто мечта преступника, замечает The New York Times. В исправительной колонии в Нижнем Тагиле все заключенные - их около 2 тыс. - это бывшие полицейские, сотрудники прокуратуры, налоговые инспекторы, таможенники или судьи, поясняет журналист Эндрю И. Крамер. "Недавно российское ведомство исполнения наказаний устроило редкостную экскурсию в эту специализированную колонию, дабы продемонстрировать, что эти заключенные не имеют привилегий", - сообщает он.

На взгляд автора, в плане удобств эта колония действительно такая же мрачная, как большинство других: "Как и те, кого они засадили за решетку, бывшие полицейские живут в бараках из грубо отделанного кирпича, работают в мастерских, питаются вареной капустой и гречкой".

Но экскурсия по колонии номер 13 также подчеркнула обстоятельство, к которому власти, возможно, не хотели привлекать внимания: большинство заключенных отбывает сроки за преступления, совершенные на службе, от взяток до нападений на подозреваемых, пишет газета. "Как сказал бывший следователь Андрей Шумилов, осужденный за избиение подозреваемого на допросе: "Я расследовал преступление и сам совершил преступление", - говорится в статье.

10 колоний, выделенных для экс-полицейских и сотрудников других правоохранительных органов, - наследие постсталинской реформы исправительной системы, несколько смягчившей наиболее жесткие методы, пишет газета. Реформаторы подметили, что бывшие милиционеры часто становились жертвами сокамерников, обиженных на власти.

Сегодня тюрьмы для полиции заполнены, утверждает газета. "По словам властей, это свидетельствует о кампании президента Медведева по обузданию коррупции", - пишет газета. Как сообщил начальник колонии номер 13 Сергей Свалкин, сегодня в ней содержится на 78 заключенных больше, чем положено по проекту и примерно на 500 больше, чем 5 лет назад.

"Но критики российской системы уголовного судопроизводства говорят, что переполненные тюрьмы - скорее мерило размаха коррупции в правоохранительных органах и среди чиновников, чем продвижение к решению. Они указывают, что, например, следствие редко доводит до конца расследования громких дел, неудобных в политическом отношении, - например, смерти юриста Магнитского в СИЗО после того, как он дал показания о коррупции в полиции", - говорится в статье. Даже министр внутренних дел Нургалиев признал, выступая в Госдуме, что проверки выявили, что многие высокопоставленные офицеры полиции необъяснимым образом приобрели дорогую недвижимость.

Между тем осужденные из колонии номер 13 "спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, говорили о ключевой причине, по которой стали коррумпированными или агрессивными: мизерных зарплатах, вселяющих разочарование и превращающих "левые" доходы в приятную надбавку", повествует автор. "Похоже, некоторые до сих пор недоумевают, почему их наказали за действия, которые они считали широко принятыми методами российской полиции", - добавляет он.

Дмитрий Русанов сказал, что в 2006 году взял взятку в 10 тыс. рублей взамен на то, что не зарегистрировал некого ветеринара в базе данных как наркомана. "В то время его месячная зарплата составляла 8 тыс. рублей", - пишет газета. "Люди не боятся потерять работу, где так мало платят", - пояснил Русанов.

Экс-капитан ФСБ Георгий Азбаров, осужденный за попытку организовать заказное убийство, сказал, что связь между низкой зарплатой и жестокостью при исполнении служебных обязанностей очевидна. "Они называют молодого человека офицером, но платят ему так мало, что он не может прокормить семью. Одновременно у него есть могущество и власть", - поведал Азбаров.

"Азбаров изложил свою теорию коррупции наверху. По его словам, следователи идут не по всем следам. Москва дает карт-бланш провинциальным чиновникам на извлечение "левых" доходов и преследует лишь тех, кто сердит Кремль на политическом уровне. В этом смысле он считает многих своих друзей и заключенных по колонии номер 13 справедливо осужденными за коррупцию и одновременно политзаключенными, пояснил он, пожав плечами", - говорится в статье. Азбаров утверждает, что осужден по сфабрикованным обвинениям.

Согласно новому закону о полиции, принятому в феврале, зарплата полицейским будет повышена, а штат сокращен на 20%. "Другие изменения - косметические, в том числе переименование "милиции" в "полицию", - пишет газета. К смене названия заключенные колонии номер 13 отнеслись с особенным скептицизмом.