Интервью с государственным секретарем США Кондолизой Райс по поводу секретных тюрем ЦРУ на территории европейских стран

- Вы сказали, что в будущем году численность войск в Ираке будет сокращена. Если новое правительство потребует график вывода, вы его предоставите?

- Мы, естественно, будем сотрудничать с новыми иракским правительством, когда оно примет полномочия, но я хотела бы напомнить, что до последнего времени все правительства Ирака демонстрировали потребность в международных силах. И именно поэтому мы просили ООН предоставить им мандат, который был совсем недавно обновлен. Иракские силы безопасности совершенствуются, и президент всегда говорил, что, когда они смогут шагать самостоятельно, мы отзовем наш мандат.

- Но наблюдается нарастающее давление со стороны американского и иракского общественного мнения.

- Совершенно очевидно, что все хотят успешного завершения этой миссии, но когда речь заходит о безопасности, необходимо исходить из конкретных результатов. Иракские силы все более эффективно гарантируют безопасность, они демонстрируют способность контролировать территорию, дорогу в аэропорт, например.

- Вывод войск в будущем году? Пентагон сообщил, что сократит численность войск до 138 тысяч после проведения выборов, а затем надеется до конца года сократить контингент до 100 тысяч.

- Президент выслушает то, что доложат ему его командующие об условиях, о способностях иракских сил безопасности, и после этого примет решение о численности войск.

- Министр Европейского союза говорил о санкциях против стран-членов, которые размещают на своей территории так называемые секретные тюрьмы ЦРУ. Эта ситуация осложнила вашу работу с некоторыми европейскими странами?

- Я говорила достаточно ясно и другим членам администрации: мы ведем борьбу с терроризмом, и существуют требования, которым мы должны подчиняться, чтобы защитить себя самих, но и других тоже. К сожалению, Европа заплатила свою цену терроризму, в Испании и Великобритании. Мы все стараемся сделать все от нас зависящее, сотрудничаем с юристами и разведслужбами, чтобы защитить наших невинных граждан.

- Но это тюрьмы, в которых происходили ужасные вещи.

- Прежде всего, я думаю, что мы должны быть осторожными, говоря о том, что происходит в местах заключения. Что касается "Абу-Грейб", никто не сомневается в том, виновные должны быть наказаны. Есть люди, которых подвергли наказанию. И это справедливо. То, что там произошло, - неправильно, вне зависимости от Женевской конвенции и приказов президента. Стало известно и о других случаях превышения полномочий. Были проведены расследования, будут и другие расследования. Я бы хотела лишь отметить, что одним из самых важных моментов является то, что мир учится тому, что демократические страны рассматривают эти проблемы не так, как диктатуры. В открытых обществах, со свободной печатью, молодыми солдатами, которые идут к своим командирам и говорят о каких-то нарушениях, как и было в "Абу-Грейб", существует контроль и система противовесов, которые защищают нас от подобных феноменов.

- Вы разделяете мнение вице-президента Чейни о том, что в отношении ЦРУ должны быть отменены некоторые международные нормы?

- Президент, в рамках наших законов и наших международных обязательств, делает все возможное, чтобы защитить американских граждан. И так как война с терроризмом не имеет границ, в ходе борьбы с терроризмом мы защищаем и граждан других стран. Президент четко заявил: никаких пыток. Он сказал, что эта война должна вестись по нашим законам, так и будет. Мы никогда не вели войн, подобных этой. Это война, в которой мы не можем позволить, чтобы кто-то совершил преступление, чтобы потом его арестовать, потому что, если он это сделает, умрут тысячи невинных.

- Но вам известно, как это повлияло на нашу дипломатию, и что есть некоторые, кто этим уже воспользовался.

- Да, я знаю и постоянно напоминаю всем, что мы ведем трудную войну против нового врага, и мы должны защищать наших граждан так же, как и других. И когда что-то происходит не так, как в "Абу-Грейб", мы будем непреклонны и накажем виновных.

- Как могут Соединенные Штаты уйти из Ирака, не усилив тем самым "Аль-Каиду" и Иран?

- Иран - это государство, с которым у нас много проблем: терроризм, демократия, ядерная программа, которая угрожает всем. Но я не уверена в том, что геостратегическое положение Ирана улучшилось с прозападным Афганистаном, идущим по пути демократизации, с одной стороны, и Ираком с шиитским большинством, нетеократическим и также идущим по пути демократизации, с другой.

- Как ваши отношения с президентом Бушем влияют на вашу работу? О вашем предшественнике Колине Пауэлле говорили, что он был "птичкой, не певшей в унисон с хором"?

- Прежде всего, Колин Пауэлл был отличным госсекретарем и имел чудесные отношения с президентом. Я восхищаюсь нашим президентом, который совершает трудные шаги, в которых, тем не менее, нуждается мир. У нас хорошая команда. Дебаты? Да. Разногласия? Да. Но президент - это президент, и, по сути, он единственный, кого избрали.

- Соединенные Штаты поддерживают российское предложение о том, чтобы позволить Ирану продолжить конверсию урана?

- Посмотрим, когда это предложение обретет конкретную форму, если русские смогут предложить решение, которое приведет иранцев к тому, что они не смогут обогащать и перерабатывать уран на своей территории. Но мы имеем возможность передать этот вопрос в Совет Безопасности, когда захотим.

- Вы дали послу США в Ираке Залмаю Хализаду разрешение дискутировать с иранскими коллегами. Что бы вы сказали о формальной контактной группе?

- Я думаю, что эти контакты могут быть полезными в Ираке по некоторым темам, но я бы не хотела рисковать приданием легитимности правительству, которое этого не заслуживает.

- Некоторые республиканские стратеги хотели бы, чтобы вы выдвинули свою кандидатуру в 2008 году. Вы единственный член администрации с положительным индексом популярности свыше 50%, и кое-кто видит в вас потенциального кандидата на пост вице-президента, если не президента.

- Я очень занята на посту госсекретаря, и на все остальное у меня нет времени. Нет, это не то, чем я хотела бы заниматься в своей жизни. Когда через три с половиной года я вернусь в Стэнфорд, могу биться об заклад, что мне придется заниматься вопросами, связанными с ошибками, допущенными в Ираке.