Вполне возможно, пишет специальный корреспондент немецкой газеты Tageszeitung Ян Феддерсен, что к этому шагу Владимира Путина подтолкнули международные протесты во время чемпионата мира по легкой атлетике, который проходил в Москве. А может быть, его настоятельно попросил президент Международного олимпийского комитета. Это останется тайной, но в конечном итоге российский президент заявил, что "Россия сделает все (...) для того, чтобы и участники, и гости Олимпиады чувствовали себя в Сочи комфортно, вне зависимости от национальной, расовой принадлежности или сексуальной ориентации".

Здесь ключевой - последний пункт, продолжает журналист, ведь недавно в России был принят закон, предусматривающий наказание для геев и лесбиянок, если они будут чересчур откровенно говорить о своих, как это называется на языке российских бюрократов, "нетрадиционных сексуальных" отношениях.

Как бы то ни было, пишет Феддерсон, российские власти не хотят, чтобы из-за какого-то вопроса о гомосексуалистах их проект по повышению собственного имиджа под названием "Зимние Олимпийские игры на Черном море" превратился в пиар-катастрофу. Однако как же тогда толковать слова российского министра спорта Виталия Мутко, утверждающего, что никакого преследования не будет, если не будет "пропаганды". Но в понимании исполнительной власти "пропагандой" может стать не только гей-парад, но и любое публичное заявление о своей ориентации, рассуждает автор.

Получается, заключает Феддерсен, что с точки зрения права обещание Путина значит лишь следующее: "Все будет хорошо, если геи и лесбиянки не будут говорить о своих сексуальных предпочтениях. Заткнитесь и скрывайтесь". Неужели так и должно быть на Олимпиаде?