Строуб Тэлбот в своей глубокой статье "Стиль путинского закручивания гаек" сказал много правильного, и главная мысль его статьи - что "путинский недальновидный эксперимент по гиперцентрализации" снова вызывает к жизни серьезный вопрос о выживании России "как унитарного государства" - конечно, совершенно справедлива.

Я не согласен с автором в его утверждении, что в экономической политике "Путин до сих пор котируется как реформатор".

В качестве доказательств, опровергающих утверждение Тэлбота, можно привести множество шагов: от жестокой атаки на нефтяную компанию ЮКОС и расширения контролируемой государством монополии "Газпром" до назначения ключевых членов президентской администрации в советы директоров крупных компаний.

Главная проблема, однако, заключается не в снижении влияния нескольких оставшихся реформаторов в правительстве и даже не в систематической и эндемической коррупции.

В системе власти, которую создал Путин, с мощно разросшейся бюрократией и не несущими ни перед кем ответственности и всепроникающими спецслужбами, нет места экономическим реформам, нацеленным на создание свободного рынка вне государственного контроля.

Точно так же, как путинская "управляемая демократия" дегенерирует в отсутствие демократии, его вялые экономические реформы превращаются в "государственный капитализм".

Фундаментальная проблема этой самовоспроизводящейся системы - подрывающая силы неэффективность, которая сейчас частично маскируется мощным потоком нефтедолларов.

Но государственный контроль над распределением нефтяных доходов в итоге так же неумел и контрпродуктивен, как и функционирование российской машины безопасности в войне против террора.

Тэлбот совершенно прав, когда говорит, что Путин прислушивается к мнениям западных лидеров и что они в некоторой степени способны влиять на его политическое поведение.

Российский президент, очевидно, пытается сохранить образ "модернизатора" и, может быть, просто не заметил, что уже перегнул палку, создавая "вертикаль власти", которая теперь больше напоминает огромную пирамиду.

Он стал заложником своей бюрократической системы. А ее логика тотального контроля и тотального отсутствия ответственности гораздо мощнее в определении российской траектории, чем его собственные чаяния.

Павел Баев - сотрудник Международного института проблем мира, Осло