Пришедшая из Кремля новость, что Владимир Путин не будет добиваться третьего срока путем конституционных манипуляций (или с применением военной силы), воодушевляет, хотя ей, конечно, сопутствуют важные вопросы, требующие публичного ответа. В последнее время Путин говорит о таких вещах, как проблема СПИДа в России, утверждая, что "эпидемии нет", но миру нужна и другая информация, например, о ядерном оружии. Со смертью СССР пришел конец и холодной войне, но тайное ядерное распространение остается источником тревоги. В прошлом году президент Буш и сенатор Джон Керри были согласны в том, что ядерное оружие представляет для США наиболее серьезную угрозу.

Гевин Камерон, автор книги "Ядерный терроризм. Оценка угрозы в XXI веке" (2001 год), в недавней статье отмечает, что "хотя значительная часть ядерного оружия в России адекватно защищена от кражи, это лишь часть. Многие тактические боеголовки советских времен особенно уязвимы, а учитывая их сравнительно небольшой размер, они наиболее удобны для террористов". Далее он напоминает, что "Аль-Каида" стремилась и стремится заполучить ядерное оружие.

Беспокоят также недавние возражения России против решения Европейского союза передать досье о несоблюдении Ираном Договора о ядерном нераспространении в Совет Безопасности ООН. США поддержали позицию ЕС, но Россия и слышать об этом не желает, Москва якобы боится, что такой шаг лишь усугубит проблему. Ирак, как нетрудно догадаться, весьма доволен таким результатом, о чем свидетельствует реакция Мохаммеда Саиди, заместителя директора Иранского управления по атомной энергетике, который подчеркнул, что "уход ЕС - важная победа Ирана".

Где официальное заявление Кремля по этому вопросу? Все-таки, по-видимому, мир обеспокоен безопасностью российских боеголовок больше, чем российским СПИДом.

Ясно, что политическое маневрирование вокруг этой проблемы происходит тайно. Президент Буш не устроит пресс-конференцию и не сообщит, о чем они говорили с Путиным, обсуждая российский ядерный арсенал. Но Путин, заявив, что не будет баллотироваться на третий срок, должен был дать своей стране и миру хотя бы подобие уверенности в том, что его правительство способно уберечь это оружие от террористов.

Еще один вопрос, на который должен ответить Путин, желательно проконсультировавшись с Вашингтоном, Лондоном и Сиднеем: что будет с Чечней. Путин пришел к власти, обещая обуздать насилие в этом регионе, но признает, что не преуспел. По его словам, это связано с невозможностью решить вопросы безопасности в полном объеме. Он обещает продолжить поиски пропавших без вести и тех, кто виновен в преступлениях. Насколько это искренне? Как отмечает Reuters, "правозащитные организации утверждают, что сотни чеченцев пропали без вести с тех пор как Путин, будучи премьер-министром, в 1999 году послал в Чечню войска, что повысило его рейтинг и помогло избранию на пост президента через полгода". Не была ли Чечня для Путина лишь вопросом избирательной кампании?

Масштабы нарушений прав человека в Чечне могут быть меньше, чем говорят, но нарушения, безусловно, есть, и они представляют угрозу будущему Российской Федерации. Это, в свою очередь, представляет угрозу для США и других стран, которые не любят террористы. Как отмечает Human Rights Watch, "важно утвердить культуру прав человека как противоядие от терроризма". То, что сегодня Россия купается в нефтедолларах, не должно служить в глазах мировой общественности доказательством стабильности. В Чечне существует вакуум власти, и это опасно. Ядерная проблема, как легко понять, лишь осложняет дело.

Президент Буш мало что может сделать. Но дипломаты в нашей стране и за рубежом должны и дальше оказывать давление на Россию с тем, чтобы прекратить эскалацию насилия в важном российском регионе. Путин зря не уделяет внимания этой серьезной проблеме.