"Джон Лафли принес торт. Огромный ванильный бисквит, покрытый изображением Дианы. В руках у него букет цветов, который он купил за 250 фунтов (270 евро). Также он прикрепил плакат и десятки фотографий принцессы к решетке Кенсингтонского дворца, чтобы отметить двадцатую годовщину ее жестокой смерти 31 августа 1997 года, в тоннеле Альма, в Париже, - повествует лондонский корреспондент французской Le Figaro Флорантен Коллом. - Было возложено несколько букетов. Все это далеко, очень далеко от того цунами цветов, которое накрыло Гайд-парк 20 лет назад". Как сообщает автор, официальной поминальной церемонии не проводится, разве что Уильям и Гарри тихо почтили память матери в посвященном ей саду при Кенсингтонском дворце, где она некогда жила в Лондоне и где теперь живут ее дети.

"Если двадцатой годовщиной смерти Дианы, чья жизнь оборвалась в 36 лет в разгар народной истерии, больше одержимы СМИ, чем толпы, это не преуменьшает тот след, что оставило это событие на английском обществе, - отмечает автор. - Впервые этот народ, прославившийся своим достоинством и владением собой, предался потокам бесстыдных всхлипываний".

"Алистер Кэмпбелл, советник Тони Блэра по информации во время его пребывания на Даунинг-стрит, в первых рядах руководил национальным кризисом, вызванным смертью Дианы, - рассказывает издание. - В своем дневнике того периода он записал, что будет "приемлемым показать эмоции" в речи премьер-министра на следующий день после смерти. Именно тогда Блэр изобрел для будущих поколений выражение "народная принцесса".

"Теперь, в 2017 году, мы видим, как принцы Уильям и Гарри говорят и действуют, как нормальные люди, - продолжает журналист. - Населению несложно отождествлять себя с ними. Нужно вернуться на двадцать лет назад, чтобы понять, что она (Диана) была первым членом королевской семьи, который в глазах людей действовал как нормальный человек".

"С глазами, как у раненой лани, принцесса из сказки нарушила установленные правила тысячелетней монархии, - говорится в статье. - Сделав это, она силой толкнула ее в современность из эры, когда не было Кардашьян и Twitter". По мнению Тони Блэра, после похорон Дианы установились "новые отношения" между народом и монархией, пишет автор. "Вскоре Букингемский дворец впервые обзавелся директором по информации, нанятым из частной сферы. Дворец начал долгосрочное наступление, целью которого было вновь добиться общественного одобрения дома Виндзоров - от этого зависело его существование".

"Уильям рассказывает, что потеря матери могла как "сломать" его, так и "сформировать", - передает корреспондент. - Он решил сделать из этого основополагающее событие своей жизни будущего короля: "Я хотел, чтобы она гордилась человеком, которым я стану". И ей есть чем гордиться. Ее старший сын далеко опережает Чарльза в предпочтениях британцев касательно будущего монарха. Диана получила посмертный реванш. Лишь 14% жителей Британии желают видеть Камиллу королевой. Возможно, это станет будущей помехой в механизме престолонаследия".