"В отличие от многих горячих голов в ХДС, увлеченных холодной войной, Гельмут Коль в своей политике был реалистом и в начале 1991 года выступал за сохранение СССР как предсказуемого партнера", - пишет Der Spiegel со ссылкой на недавно рассекреченные и опубликованные речи бывшего канцлера ФРГ в президиуме его партии ХДС. По словам Уве Клусманна, сборник речей, опубликованный издательством Droste, зачастую "столь же увлекателен, как дипломатические депеши Госдепа США, опубликованные в 2010 году порталом WikiLeaks".

По словам Клусманна, Коль, кандидат исторических наук, в закрытых выступлениях демонстрировал недюжинное чутье на политический риск. Так, 9 октября 1989 года, в самом начале демонстраций против режима СДПГ в ГДР, Коль высказал предположение о том, что СССР и Горбачев вряд ли вмешаются в происходящее. В этой и в других ситуациях канцлер от ХДС положился скорее на свой политический опыт, чем на тревожные сообщения спецслужб, по отношению к которым он, по его собственным словам, питал "здоровый скепсис".

При этом, продолжает Клусманн, Коль считал перестройку рискованным экспериментом. Так, в январе 1990 года он говорил коллегам по партийному руководству: "в наших интересах, чтобы Горбачев со своей перестройкой не пошел ко дну". Кроме того, опубликованные протоколы показывают, что Коль боялся неудачного исхода мирной революции и дестабилизации в ГДР куда сильнее, чем принято считать, в первую очередь из-за дислоцированных в ГДР советских войск.

На публике Коль вел себя по отношению к Москве сдержанно. В июне 1990 года он объяснил коллегам по президиуму, что Горбачеву надо дать шанс "сохранить лицо", поскольку его дома упрекают в том, что он проиграл все позиции, выигранные после войны.

Ельцина Коль, согласно тем же публикациям, еще в июне 1990 года считал сомнительной величиной, не имеющей шансов на пост президента. Однако, как только Ельцин возглавил российское государство, Коль быстро перестроился на работу с ним. В середине января 1993 года Коль в президиуме ХДС заявил, что Ельцин - "единственный, у кого хватит физических и моральных сил приняться за это невообразимое и требующее мужества дело". В марте 1993 года Коль требовал открытой поддержки реформаторов и реформ, а в октябре 1993 года заявил, что "любая мыслимая альтернатива точно означает регресс с негативными последствиями". Именно поэтому, пишет Клусманн, Коль отнесся к новым партнерам крайне снисходительно: Ельцину простили и танковый обстрел парламента, и войну с Чечней, и фальсификации на выборах 1996 года, в ходе которых он одержал верх над Зюгановым.

Кроме того, продолжает Клусманн, протоколы демонстрируют, что канцлер считал коррупцию в рядах новых властителей простительным явлением. Так, когда Ельцин в августе 1998 года попытался вернуть Виктора Черномырдина на пост премьера, Коль хвалил его за то, что тот "лично знает всех важных лиц в крупной промышленности Германии и поддерживает с ними контакт". Бывший советский функционер и глава "Газпрома" нравился Колю тем, что "при необходимости игнорировал даже МИД России, если видел шанс произвести выгодное впечатление на западных партнеров", пишет Клусманн. При этом сегодня он "считается одним из главных основателей постсоветской коррупционной системы".