Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться, что отныне Европейский союз отделяют от России только два государства - Белоруссия и Украина. Вступление в ЕС бывших коммунистических стран - от прибалтийских республик до Венгрии - отодвинуло его границы на восток, уничтожив большую часть бывшей советской защитной зоны, помогавшей СССР во времена холодной войны держать Запад на расстоянии. Предстоящее вступление Румынии и Болгарии завершит выстаивание линии раздела. Не считая маленькой Молдавии, только Украина и Белоруссия будут составлять буферную зону между "Европой двадцати пяти" (которая в обозримом будущем станет "Европой двадцати семи"), и путинской Россией.

Понятно, что Европейский союз интересуют эти две страны, которые отныне являются его непосредственными соседями и через территорию которых, в частности, к нему поступает значительная часть российского природного газа. Ему представляется необходимым, чтобы обе страны принадлежали к тому "кругу друзей" на границах Европы, за который ратовал бывший председатель Европейской комиссии Романо Проди. Чтобы стабильность этих государств была прочной, ЕС считает необходимым, чтобы они приняли правила демократии и правового государства в соответствии с теми ценностями, которые он утверждает на континенте. В частности, в диалоге с Россией он настаивает на том, чтобы она согласилась считать этот регион не своим заповедником, а пространством общего соседства.

Европейская стратегия увенчалась успехом на Украине, хотя неудача, постигшая на последних выборах президента Виктора Ющенко, говорит о хрупкости этого успеха. В Белоруссии эта стратегия провалилась. Едва освободившись от советского ига, Украина повернулась лицом к Европейскому союзу - еще при президенте Леониде Кучме, предшественнике Виктора Ющенко. Она даже сделала заявку на вступление в ЕС, твердо решив извлечь для себя выгоду из соглашений о партнерстве, а потом - о соседстве, предложенных ей Евросоюзом. Белоруссия же решила сохранить тесные связи с Россией. Она отказалась от демократических преобразований, которые европейские страны считали условием дальнейшего сотрудничества с ней.

Разумеется, новейшая история этих двух стран отражает различия между ними. Режим президента Александра Лукашенко решил оградить Белоруссию от западного влияния во имя славянского национализма, более близкого к русской культуре, чем к западным ценностям. Наоборот, Украина, при всей своей неоднородности, пытается строить свою политическую идентичность отчасти на противодействии большому восточному соседу. Вопрос, стоящий перед Европейским союзом, заключается в том, могут ли методы (сочетание поощрения и принуждения), позволившие Киеву освободиться от российского господства, заставить Минск изменить его политику.

Понятно, что для достижения этой цели нужно, чтобы ЕС активизировал свои усилия, не боясь вызвать недовольство Москвы. Это предполагает усиление с его стороны давления на власти и оказание помощи гражданскому обществу. Нужно также, чтобы все государства-члены были согласны с необходимостью выработки единой европейской политики в отношении окраин России: сегодня это далеко не так.

Евросоюз должен более четко продемонстрировать свое намерение способствовать демократизации в странах, являющихся его непосредственными соседями. Но главное, он должен убедить жителей этих стран, что доверять ему - в их интересах, несмотря на то, что пока любая перспектива их вступления в ЕС исключена. Лишь при этом условии Евросоюз сможет закрепить свой успех на Украине и преодолеть последствия поражения в Белоруссии.