Как и в ходе недавних визитов в Китай и Индию, на вчерашнем саммите ЕС-Россия, президент Путин предпринял попытку развить свою стратегию многополярности, применимую как на Западе, так и на Востоке. Данная стратегия превратилась в центральную направляющую российской внешнеполитической деятельности. С большей устремленностью и последовательностью и меньшей склонностью к импровизации, Кремль осуществляет политический курс, альтернативный американскому и основанный не столько на конфронтации, сколько на стремлении ограничить однополярность, к достижению которой стремится Вашингтон.

Именно в таком ключе следует воспринимать предложения, выдвинутые Путиным в Париже и встреченные руководством ЕС весьма положительно. Москва стремится упрочить свои позиции ведущего партнера ЕС в такой жизненно важной области, как энергетика, которая уже давно занимает центральное место в отношениях России с другими странами. Самыми последними примерами могут стать договоры, подписанные в ходе визитов Путина в Индию и Китай. Что касается сферы поставок газа, то были представлены для обсуждения проекты строительства двух крупных газопроводов, один из которых должен пройти через Финляндию. Реализация этих планов должна еще больше упрочить сотрудничество между Москвой и Европой. В этой связи можно напомнить о уже существующих договорах между "Газпромом" и такими крупными компаниями, как "Рургаз" и ЭНИ. Следует также обратить внимание и на предложение Москвы по увеличению поставок нефти, которое заслуживает особенного внимания на фоне все углубляющегося ближневосточного кризиса. Взаимная выгода очевидна: Россия испытывает острую потребность в иностранных инвестициях для модернизации всего энергетического сектора и нуждается в поддержке со стороны ЕС, как по вопросу о сокращении Парижским клубом размеров долга, унаследованного от СССР, так и по вопросу о создании благоприятных условий для российского экспорта, который бы состоял не только из природного сырья.

Москва стремится достичь договоренностей с ЕС и по проблемам международной безопасности. Не случайно, перед отъездом в Париж Путин принял в Москве югославского лидера Коштуницу. Глава Кремля высказался за скорейшее возобновление полноправного членства Белграда в международном сообществе. Вместе с тем, он выступил - следует отметить, небескорыстно, учитывая ситуацию в Чечне - в защиту права Белграда на сохранение своей территориальной целостности, вопреки итогам выборов в Косово. Москва также выступила с предложением по координации усилий ЕС и Россия, направленных на урегулирование кризисных ситуаций на Балканах.

В 1991 году Москва и Вашингтон были объявлены спонсорами процесса мирного урегулирования на Ближнем Востоке. В период президентства Ельцина Россия пыталась соответствовать этой роли, однако на самом последнем саммите в Шар-эль-Шейхе, она уже отсутствовала, поскольку ее просто не пригласили. Зато среди посредников вместе с президентом Клинтоном оказались представители ООН и ЕС. Таким образом, во время самого острого кризиса с момента начала процесса ближневосточного мирного урегулирования Москва проявила крайне низкую активность: по правде говоря, она была не заинтересована в участии в посреднических мероприятиях, лишенных каких-либо шансов на успех. Кроме того, в течение всего октября министр иностранных дел России Иванов, его заместители и специальный представитель Путина Средин развернули широкую активность по всему ближневосточному региону. В настоящее время как палестинцы, так и израильтяне, обращаются к российской стороне с просьбой о посредничестве.

Кремль выработал сбалансированную позицию по этому кризису: он принимает в расчет и свои изменившиеся и улучшившиеся отношения с Израилем, и авторитет российской еврейской общины, пользующейся влиянием, как в политической, так и финансово-экономической областях. Принимается в расчет и присутствие в Российской Федерации многочисленной мусульманской прослойки. В связи с этим следует напомнить о неурегулированности чеченской проблемы. Москва, как известно, стала объектом суровой критики, прежде всего со стороны Франции, в связи с нарушениями прав человека в Чечне. Вместе с тем, Москва достаточно умело внесла чеченский вопрос в круг проблем борьбы с международным терроризмом исламистско-радикального толка. Благодаря этому, протесты и критика со стороны Западной Европы утратили свой накал и санкции так и не были приняты.

Вместе с тем, стремление к налаживанию более гармоничных отношений с ЕС продиктовано еще одним дополнительным фактором: возможной победой республиканцев на президентских выборах в США. Москва опасается, что администрация Джорджа Буша будет более жестким и требовательным собеседником как по внутрироссийским вопросам: о коррупции, отсутствии экономических реформ, так и по внешнеполитическим отношениям Москвы с государствами, которые Вашингтон называет ненадежными или враждебным. Например, Иран, с которым Москва сотрудничает в ядерной сфере, и Ирак, отмены санкций против которого требует Москва и разрабатывает планы сотрудничества с Багдадом в нефтяной области. Таким образом, в случае победы республиканцев, Москва хочет рассчитывать на благоприятный климат в отношениях с Европой.