Вчерашний визит в Иран министра иностранных дел России не обязательно станет плохой новостью с точки зрения предпринимаемым уже пять лет попыток убедить Иран отказаться от ядерных амбиций.

Безусловно, его приезд может свидетельствовать об укреплении альянса, который является одним из самых эффективных в арсенале Ирана средств по предотвращению санкций. Но можно оценить случившееся и более оптимистично: Россия, которая и сама не хочет, чтобы у Ирана появилось ядерное оружие, внимательно следит за работами в стране, цель которых, как утверждается, - получение электричества.

Несмотря на напряженность прошлой недели, когда Тегеран с Вашингтоном вступили в препирательства по поводу новых американских санкций, следующим значимым событием станет доклад Международного агентства по атомной энергии - наблюдательного органа ООН. Драматическое действо, которое развернулось после обнаружения секретной иранской программы, идущей вот уже 20 лет, разворачивается в ритме регулярных докладов МАГАТЭ. И если что-то может заставить Россию и Китай ужесточить свои позиции, то это следующий доклад, который ожидается в середине ноября.

Наиболее печальное явление - то, что с августа МАГАТЭ решила включиться в переговоры. Мухаммед аль-Барадеи, генеральный директор агентства, в эти выходные обратился к США с просьбой ослабить нажим на Иран. Логично предположить, что следующий доклад МАГАТЭ - независимо от реальных находок - будет содержать сдержанные формулировки в отношении Тегерана, а потому он никак не сблизит Россию и Китай с Соединенными Штатами.

Неудивительно, что Иран держится столь уверенно. У него немало причин полагать, что угроза наказания крайне маловероятна.

Одна из этих причин - рекордные цены на нефть. Другая - недавний визит президента Путина (и вчерашний приезд Сергея Лаврова). Кроме того, вчера появились сведения о столь же ценной поддержке со стороны Пекина. Ее выразил китайский министр иностранных дел в беседе с Ципи Ливни - главой внешнеполитического ведомства Израиля. Когда Ливни просила его поддержать санкции, тот ответил отрицательно и указал, что предстоит еще длительная дипломатическая работа.

Еще один повод для самоуверенности - поддержка, которую президент Ахмадинежад получил на родине после негостеприимной встречи в Колумбийском университете Нью-Йорка в сентябре. Намеренное оскорбление иранского лидера вызвало обратный эффект, возмутив многих жителей страны, даже тех, кто не причисляет себя к сторонникам Ахмадинежада.

Однако ценнее всего для Тегерана, вероятно, станет отчетливое стремление аль-Барадеи не допустить ужесточения санкций ООН. Эта позиция стала очевидна в августе, когда директор МАГАТЭ заключил собственную сделку с Ираном о том, что тот должен сообщить агентству.

Тем не менее, внимание, с которым Иран следит за международными спорами, показывает, что он чувствует себя не слишком комфортно. Быть может, сейчас третий пакет санкции ООН и кажется маловероятным, но существует немало признаков, что американские санкции сами по себе наносят Тегерану урон. Последним шагом США стала попытка остановить европейские инвестиции в Иран (американским компаниям уже запрещено вкладывать деньги в его экономику), урезав отношения с тремя иранскими банками.

У себя на родине Ахмадинежад, вероятно, также перегнул палку, сняв с должности Али Лариджани - главного переговорщика по ядерной проблеме. Протесты со стороны критиков, в том числе в парламенте, заставили вернуть Лариджани к участию в международных переговорах, пусть теперь его пост называется иначе.

Тем временем у кандидатов в президенты США великолепно получается заставить весь мир гадать, что же Америка предпримет по отношению к Ирану после выборов, предстоящих в следующем году. Среди кандидатов представлен весь спектр позиций, но ощущается склонность к воинственным заявлениям.

А это вызывает у Ирана беспокойство и чувство неопределенности, которые служат противовесом его растущей самоуверенности.