"Обвиняемые сидят в "аквариумах" со скучающим или отвлеченным видом, не обращая особого внимания на слушание их дела. Это выглядит так, будто они - статисты в скучной экспериментальной театральной постановке", - пишет о судебных процессах над фигурантами "болотного дела" московский корреспондент The Washington Post Кэти Лэлли.

"Сторонники обвиняемых называют слушания театром абсурда, утверждая, что эту дюжину извлекли из безвестности, чтобы сделать показательным примером - противостоять путинскому правительству опасно", - говорится в статье.

"С тех пор как этим людям были предъявлены обвинения, протестное движение в Москве заглохло", - утверждает автор статьи, сообщая между тем, что в воскресенье около 10 тыс. человек вышли на улицы, чтобы требовать освобождения политических заключенных. Прежние акции протеста привлекали в несколько раз больше людей, сообщает журналистка.

"Акция протеста в мае 2012 года началась так же мирно, как и все остальные. Через несколько часов полиция встала на пути демонстрантов на мосту, который ведет к Болотной площади. Репортеры The Washington Post видели, как омоновцы начали вытаскивать из толпы активистов и уводить их прочь", - вспоминает Кэти Лэлли.

Для 23-летнего Андрея Барабанова это была вторая демонстрация в жизни, говорится в статье. "Андрей был в центре этого всего, - рассказала его мать. - Он начал защищаться, и его арестовали". Судья отпустил его на следующее утро.

Вечером 28 июня 2012 года в их квартире на 13-м этаже выключилось электричество. Когда мать вышла на лестничную клетку проверить электрический щит, человек восемь омоновцев, оттолкнув ее, вошли в квартиру. С тех пор Андрей сидит в тюрьме.

У другого обвиняемого, 26-летнего Владимира Акименкова, серьезная болезнь зрения и она прогрессирует, пишет Кэти Лэлли.

Автор описывает обстановку на одном из заседаний суда, отмечая безразличие обвиняемых к происходящему. "Некоторые читали. Один уснул. Омоновец Антон Деркач давал показания против студента МГУ Ярослава Белоусова", - пишет она.

Деркач заявил, что не видел, чтобы Белоусов нарушал какие-то правила, и отметил, что не помнит подробности стычки. "Это было полтора года назад", - передает слова омоновца автор.

Родственники обвиняемых сплотились в маленькое сообщество, объединенное отчаянием, продолжает журналистка.

"У нас нет системы правосудия, - говорит мать Барабанова Татьяна. - Раньше я об этом не знала. Единственный положительный момент - я познакомилась с очень хорошими людьми, которые заботятся о других".

Барабанова сблизилась с Ольгой Гущиной, чей сын, 25-летний психолог Илья, был арестован позже - в феврале. Следователи, пришедшие за ним, были так вежливы, что Гущина накормила их завтраком. "Они поели с аппетитом", - говорит она. В тот же вечер сыну предъявили обвинения.

Аресты и суды, по словам Гущиной, - это предупреждение со стороны властей. "Молчите, а то закончите так же, как они", - передает ее слова журналистка. "Они преподали нам урок, - говорит Гущина. - Но мы теперь сильнее и смелее".